Пророчество генерала Е.К Миллера
В застенках красных снова мрак,
Там остаются генералы -
Кутепов, Миллер, странный знак,
И ждут последнего сигнала,
И этот карлик снова к ним
Приходит сам, о чем-то просит,
И только сигаретный дым
Напомнит ту печаль и осень.
Все это было, будет вновь,
А храм разрушенный лишь снится,
И над Россией вечно ночь,
И бесится во тьме убийца.
Чего хотел он не понять,
И с кем вести переговоры,
А поэтов так легко стрелять,
И генералы канут скоро.
2.
Бумагу просит и перо,
Зачем? Как знать, и что-то пишет,
Ежов опять посмотрит зло,
Палач там говорит все тише,
- Вернется все, ты будешь труп,
И съежился Ежов внезапно,
Когда они его припрут,
Он вспомнит генерала завтра.
Как тот посмел, он точно знал,
Что с ними в грозный час случится,
И рассмеется генерал, убитый им и постучится
в ту дверь тоска, о как он зол,
Как нынче духу не хватает,
Ежов за ним в расход пошел.
Своих тиран теперь сжирает.
3
И не подавится, тиран,
А он служи ему исправно,
И снова снится генерал.
Избит в застенках и изранен.
Но ничего им не сказал .
- Старик, откуда эта воля,
Но что он там посмел писать
И где-то в поле, чистом поле,
Они в сражение идут,
Не устоять тогда бандитам
Ежов на несколько минут
Заснул – Мы снова будем биты.
Ему бумаги принесли
Расстрелянного генерала,
И тихо он читал, вдали
Ворона снова прокричала
4
Но он не слышал в этот час
Пророчеств суть постичь решая,
Все будут с нами против нас,
Нас заклюет воронья стая
О, чем он. и нахлынет злость,
Пугать не надо бы Ежова,
Он пленник тут, совсем не гость,
Но бьет наотмашь это слово
Читай палач, и помни там,
Есть высший суд и с ним ли спорить.
И смерть шагает по пятам,
И в бездну уносились двое,
Те свитки бросит он в камин,
И шлюху пригласит на вечер,
И усмехнется – Так сгорим,
Ничто не прочно и не вечно
5 Свитки генерала Е.Миллера
Большевики уйдут во мрак,
Оставив разорённых мир,
Когда сгорит на тех кострах,
Все, что подвластно было им.
Моя огромная страна
Не сможет свору прокормить,
И вот тогда падет она,
Замрет навек и свет и жизнь.
Когда их тьма поглотит вновь,
Останется пустая бездна,
Тогда падет в тумане ночь,
И все там будет бесполезно,
Графиней прачка станет вдруг,
Барон из дворника пробьётся,
И вот тогда замкнется круг,
И дьявол громко засмеется,
6.
Корабль мертвецов их всех
Умчит совсем к иному краю.
И этот стон, и этот смех
Я отторгаю, отвергаю.
Да, там закончилась война,
Но остаются лишь руины,
Когда огромная страна
Падет виновной и невинной
И каждый выживший в аду,
Не сможет никогда воскреснуть.
И только тени там бредут,
И слышатся несчастных песни.
И бумеранг в тот грозный час,
К ним новым ужасом вернется,
Тогда они припомнят нас,
И марш Дроздовского прольется.
7.
Но их никто не пощадит,
Прощенья никогда не будет,
Железный Феликс там гремит,
И в ужасе отпрянут люди,
Когда в психушках палачи
Твердят о казнях в час расплаты,
Ты не перечь им, ты молчи,
Во всем вы сами виноваты
И проиграв на той войне,
Мы не молили о пощаде,
Ведь жить в разрушенной стране
Средь палачей не обещали.
Нас снова приют Париж,
И вышвырнет однажды, знаю.
Но ты не ропщешь, ты молчишь
Все пораженья вспоминая.
8
Мы быть могли сильней и злей,
Но что теперь о том нам спорить,
Да, мы остались средь людей,
Хотя расстрелы снятся в полночь,
Хотя Деникин нас зовет
Туда, в смятенье и разруху,
Который день, который год
Мы шли в атаку друг за друга.
И полумертвая страна
Нас вышвырнет, и мы уедем,
В Стамбул, Шанхай, Париж, весна
Которой мы ночами бредим,
Сменилась осенью седой,
И снова спорят генералы,
О том, что там, в пучине той,
Нас много было или мало.
9.
Но нет России, в грозный час,
Мы слишком много проиграли.
И потому тревожат нас
Иные страхи и печали.
И снова спросят : «Почему?»
И ничего им не ответим,
В Долине мертвых нашу тьму,
Одна звезда еще осветит.
За нею вспыхнут звезды там,
В небесной призрачной долине,
Печаль с тоскою пополам
Нас снова в бездну ту отринет.
И выйдет адмирал из тьмы,
Верховный с нами будет рядом,
Мы доживем до той весны,
До той любви, до той отрады
«Пройдет лет сто или двести. Большевики рухнут. Потому что никаких природных ресурсов не хватит даже в такой стране, как наша Россия, чтобы прокормить безумное стадо. И вот тогда придут больные, изуроченные люди и попытаются – может быть даже искренне – что-то изменить. И ничего не получится, потому что заряд векового бессилия слишком силен..
Но это, поверьте, не самое страшное! Те потомки дворянства, казачества, кои непостижимом образом уцелеют в кровавой мясорубке большевизма – случайно ли, ценою предательства предков – кто знает? Так вот, они создадут „дворянские собрания“, „офицерские собрания“, и т. д... Будут воссоздавать дипломы и родословные, звания и ордена, а по сути своей, все равно останутся прачками и парикмахерами... Исключения только оттенят всеобщее печальное правило. Увы...».
Генерал-лейтенант Е. К. Миллер
Париж, 17.07.1937