Под звуки минорной Баллады Шопена
Год двадцатый, словно рыжий кот,
Наши беды на прощанье множит,
И куда-то в пустоту несет,
И терзает, а порой тревожит.
Штрафы, изоляции кошмар,
И намордник каждому готовит,
Год двадцатый молод или стар,
Ты в плену у психов, и злословит
Тот, кто прежде рот не открывал,
Герман Даму Пиковую ищет,
За скандалом близится скандал,
И шакалов стая снова рыщет.
Старики, запертые в домах,
Медленно, но верно угасают.
И творцы вакцины сеют страх,
Палачи –кондукторы терзают
Бедный люди, и все теперь не так,
Удаленка – в школе панацея.
Каждый жест и каждый в небе знак
Разгадать мы снова не посмеем,
И намордник, и ошейник вновь,-
Знак заботы о моем здоровье.
Где они – надежда и любовь,
Были или не были, и вроде
Все у нас как прежде, но вдали
В сером небе растворились тучи.
И дожить ли многим до любви,
В заточеньи видя солнца лучик.
Тонет мир в печали и тоске,
Мы бредем до призрачного дома,
Дед Мороз с намордником в руке -
Нет, уже не будет по-другому.
Слишком одурманен бедный люд,
Ничего святого не осталось,
Нервы снова в бешенстве сдают,
Убивает пустота и жалость.
И манкурты нынче правят бал,
Воланд отвернулся, не вернется,
Мир уже изверился, устал,
Он заснул и больше не проснется.