Оригинальный текст:
Aspens
by Edward Thomas
All day and night, save winter, every weather,
Above the inn, the smithy, and the shop,
The aspens at the cross-roads talk together
Of rain, until their last leaves fall from the top.
Out of the blacksmith`s cavern comes the ringing
Of hammer, shoe, and anvil; out of the inn
The clink, the hum, the roar, the random singing -
The sounds that for these fifty years have been.
The whisper of the aspens is not drowned
And over lightless pane and footless road,
Empty as sky, with every other sound
Not ceasing, calls their ghosts from their abode,
A silent smithy, a silent inn, nor fails
In the bare moonlight or the thick-furred gloom,
In tempest or the night of nightingales,
To turn the cross-roads to a ghostly room.
And it would be the same were no house near.
Over all sorts of weather, men, and times,
Aspens must shake their leaves and men may hear
But need not listen, more than to my rhymes.
Whatever wind blows, while they and I have leaves
We cannot other than an aspen be
That ceaselessly, unreasonably grieves,
Or so men think who like a different tree.
Перевод:
Осины
Эдвард Томас
За вычетом зимы, на перекрёстке,
где кузница и постоялый двор,
всю ночь и день в листве о ливня блёстках
ведут осины тихий разговор.
Из грота кузнеца несётся грохот
ударов о подкову, из корчмы -
хмельные песни, звон стаканов, хохот,
всё то, что здесь полвека слышим мы.
Но шёпоты осин не тонут в гуле:
над окнами, над улицей пустой
с иными звуками, что не уснули,
скликают привидений на постой.
Стихает перекрёсток, но осины -
в лучах луны, в подбитой мехом тьме,
ненастной ночью, ночью соловьиной -
приводят сонмы призраков к корчме.
Так будет вечно. Рухнут эти крыши,
замолкнет молот, съёжатся мехи,
но шелест листьев люди будут слышать,
не слушая, как и мои стихи.
На всех ветрах верны себе осины
и я: пока у нас есть хоть один
листочек, мы тоскуем. Без причины,
как думает других деревьев сын.