Церковь строили долго -
сорок раз разрешали,
сорок раз запрещали:
день сменялся войной.
Сухо было ли, волгло –
бабки носили шали,
те привычно нищали
скатанной бахромой,
тихо редела вязка
чистой овечьей шерсти -
но при любой погоде
кутались все равно
Рясу сменив на ряску,
прятал старинный крестик
пруд возле церкви – вроде,
с бабками заодно.
Рдея, редела ива
по воскресеньям вербным.
Бабки всю ночь молились,
лаял всю ночь кобель.
Боги варили пиво,
словно забыв про веру,
или про бабок,
или…
Солод, вода и хмель.
Колокол клал поклоны
жалко да безъязыко –
мол, сохрани, спаси мя.
Утки, набив зобы,
спали в пруду…
Иконы
с бабкиным светлым ликом
в душу глядят. Мне имя
вспомнить бы - да
забыл.