Ивашку ведут на костёр казнить - за то, что колдун и вор, за то, что в друзьях у него скворцы и лисы из тайных нор, за то, что он сушит разрыв-траву да варит вино из жаб, за то, что умеет унять тоску и в сердце разжечь пожар. На ветке шиповника чёрный дрозд - уж верно, недобрый знак, уж верно, сам чёрт своего слугу на смерть провожает так, недаром вчера полыхал закат, и псы поднимали вой. Не будет деревня спокойно спать, покуда колдун живой, его изничтожить, убрать, забыть, священным стереть огнём - а после устроим весёлый пир и ярмарку завтра днём. За рощей лениво течёт река, как тёмное серебро, зевает поленница на жаре, распялив сосновый рот, с ней вместе зевает огромный кот, взобравшийся на плетень - и кажется, будто на всё вокруг ложится немая тень.
Ивашку ведут на костёр казнить - за что, он не знает сам. За то ли, что слышит в листве берёз волшебные голоса, за то ли, что с духами говорит, пришедшими на порог, за то ли, что видит, как всякий здесь отчаянно одинок. Вот если бы им показать, что лес не спит из-за птичьих гнёзд, что небо в июле полно чудес и радостных крупных звёзд, что мёдом и золотом на заре сияют в полях стога - они бы всё поняли и тогда не стали б его сжигать. На площади глухо шумит народ, голодных не прячет глаз - и снова ему умирать за них, забыл уж, в который раз, а всё-таки жалко - прекрасный день, не хочется уходить. Дрова занимаются, боль шипит и капает из груди, огонь поднимается в полный рост, в толпе раздаётся свист...
Ивашка смеётся - и белый дрозд
из пекла взлетает ввысь.