Раскинулись верфи близ устья реки,
там русские наши снуют мужики,
в жару или в холод, посуху и в грязь
к трудам подступаются, перекрестясь…
Так было. Ведь здесь колыбель кораблям –
отселе бродить им по зыбким водам,
и ходкость, и силу, и крепость свою
не раз и не два проверяя в бою.
Пусть флот корабль принял –
завод корабль сдал,
но связи он родственной не потерял,
и в каждую нашу победу морскую
вплели корабелы струну заводскую.
А если корабль опустился на дно –
заводу с матросами горе одно,
и скорбную память делить пополам
кораблестроителям и морякам.
По Божьему промыслу именно здесь
Храм Спас-на-Водах надлежало возвесть.
И было сие! Храм, крестом осенённый,
всех, морем отъятых, хранил поимённо.
И дышащий рядом огромный завод
стоял под покровом Христовых забот… –
Но распорядился безбожный режим:
чтоб Храм в нашем городе больше не жил.
Чудовищный взрыв дивный храм разметал,
дробился гранит, сокрушался металл…
Как страшен и дик богоборческий век,
так страшен без Бога в душе человек:
число кораблей и судов он умножил,
а память погибших на них – уничтожил…
Но время меняется. Вера права,
и всё же народная память жива,
не сгладить годам героический след –
и Храм возродится, сомнения нет!
И вновь засияет его красота,
как встарь, осенённая ликом Христа!
Не скажет ни камень, ни крест, где легли
герои вдали от родимой земли –
но в Храме воздвигнутся, как знамена,
скрижали, хранящие их имена!