Так повелось: жизнь кончается смертью,
И жизни неясен нам труд,
И веселятся порядочный с смердом,
Как будто они не умрут.
Вот церковь. В округе, казалось бы, глухо,
Но люди откуда-то прут
И восславляют Бога, сына и духа,
Но все они тоже умрут.
И тот же дворовый с салазками мальчик,
Что смотрит разинувший рот,
И он в пляске жизни игрушечный мячик:
Он тоже когда-то умрет.
Жизнь дорога кому больше, чем имя,
Потенциально уж Брут –
Может предать и прославится в мире.
Забудут других, как умрут.
А есть и такие, что рвутся под танки,
Кто в жизни особенно крут,
Их жизни поставлены в строгие рамки,
Хоть думают, что не умрут.
Кто в жизни не видит особого спроса,
И слава ему не грозит,
Тот задается нередко вопросом:
А, может, и я Гераклит?
Кто дорожит жизнью больше, чем честью,
Немного возьмет… и соврет.
Всех огорчит неожиданной вестью,
Мол, будто бы он не умрет.
Кто к общества сливкам стремится немало,
Всем вынужден лгать и лжет…
Пред Страшным судом непременно предстанет,
Он первый как раз и умрет.
И лишь, как Иуда, кто верит без меры –
Не в пряник-подсказчик, не кнут –
Отметится пятой печатью измены…
Вот он никогда не умрет.