Апрель, а зябко, как в могиле…
Где прячешь, небо, солнца клад?!
Мне мысль о заражённом мире
На сердце давит, как домкрат.
Где прелесть Божьего творенья?
Где ветра тёплого струя?
Нет, в миф об общем потепленьи
Не верим мы: ни Трамп, ни я.
Но вот промчались три недели,
И вдруг очухалась Весна:
Погнали соки в твёрдом теле
Берёзы, клёны, тополя.
Ковида лечатся болячки…
И вмиг, почувствовав тепло,
В горла мужичьи после спячки
Рекою пиво потекло.
В зелёный цвет рванули кроны,
И хоть зелёный курс подрос,
Но рамы шторные балкона
Спешат впустить весенний морс.
Бог весть, откуда взялись мошки,
И тополиха, как стилист,
С пыльцою длинные серёжки
Повесила под каждый лист.
А вон и Светка Бирюкова…
Глаза протёрши ото сна,
В окно открытое балкона
Придверный коврик потрясла.
Зелёные как листья глазки…
Весны богиня! Всё при ней!
Жаль рано Золушку из сказки
Призвал к обету Гименей.
У Светки муж – водитель Гена,
Подковы гнёт, ревнив, как слон…
Эх… вам признАюсь откровенно,
Я в Светку чуточку влюблён.
Не я один такой влюблённый:
Как цирковой артист «на бис»,
В окно к ней лезет клён зелёный,
Рукой цепляясь за карниз.
Год лез так тихо, благородно,
Потом два года - во всю прыть…
И Генка, как-то принародно,
Пообещал его спилить.
Ага… « Спилить, чтоб было чище!»…
Ещё не доставало пней!
Не будь у Генки кулачищев,
Я сам бы по карнизу к ней.
Пока ж со своего балкона,
Готов кричать я допоздна:
- «Нет, Светка, ты – не Бирюкова,
Твоя фамилия - Весна!»