На покатые плечи навязаны кружева
отпечатков чужих мне пальцев, но не до них.
Боль, пока ты со мной, ощущаю, что я жива.
А пока я жива, льётся песня живей живых.
Пустота внутри расширяется: вдень иглу -
Тонкий стержень в хрустальное ухо, чтобы держал,
Как невесту худую жених, пригвоздив к углу.
Боль, пока ты со мной, знаю точно, что есть душа.
Ты - роднее родных. До мурашек - из немоты.
Так никто из идущих насквозь не сумел, не смог
Извлекать из меня чистый звук. Так умеешь ты,
Боль моя, не касаясь рук, не целуя ног!
Не сестрица твоя, не зегзица твоя, нет-нет.
Ни плачей, ни кручин не скукуется ни о ком.
Я - намоленный, молвленный Боженькой инструмент:
колокольчик с прозрачным как капелька, язычком.
Пусть пронижет весь мир чистым звоном твоим хоть раз!
Оживёт чьё-то чёрствое сердце! Неси, неси!
Боль моя, в запредельные дали наш парастас,
Пока я, раскрываясь, дрожу на твоей оси...
Кто-то пьян от любви, кто-то трезв от вина. Не моя вина,
Что твоя - вся до дна, и тебе верна. Твой матрос - не трус:
Будет новая, выше, волна, за волной - волна.
А за ней - тишина. И полночный вальс, и рассветный блюз.