Небо разродилось крошкой ледяной,
Белой и пушистой, но совсем больной.
В снежной колыбельке трогать не моги
Внученьку Мороза, доченьку Пурги.
Ведь совсем короткий век отмерен ей.
Подрастает крошка в вихре белых дней.
Вот уже Снегуркой с дедушкой седым
Поздравляет деток, взрослых, пьяных в дым.
Ёлки и гирлянды, всюду пир горой -
Сало в шоколаде, бутеры с икрой.
Только холодильник скуку наводил:
- Ты мечтать о счастье, девка, погоди,
В январе суровом вырастут бока,
Будешь снежной бабой посреди катка.
…Хороша, ядрёна бабонька в соку,
С носом из морковки, с клюшкой на боку.
Под ветров февральских беспрерывный вой
Быстро станет клюшка старою клюкой.
…Исхудалой бабе шьют снежинки шаль,
Им весенний дождик хочет помешать.
Лопаются почки россыпью петард,
Что-то холодильник ей мурчал про март,
Предлагал объятья, сыр и колбасу,
Отказалась прятать девичью красу.
Вот и жизнь промчалась в стае белых мух,
Их заменит скоро тополиный пух.
Что осталось? Лужа и кораблик в ней.
Тяжело рождаться, уходить больней.