Из декабрьской отзывчивости.
Декабрь. Каждый день, как день сурка.
Висит пакет на ветке целую неделю,
а ветер надувает, треплет, мелет
секунды и минуты. Ждёт пока
разинешь рот и повернёшься боком –
растреплет шапку – тётка в стиле бохо,
помпон на шапке в стиле прошлых лет.
А листья возлежат по всей земле
напоминаньем, что не всё так плохо,
ведь за экватором – начало лета,
возможно, жарко там, а я одета,
рифмоплету фигню про "в мире этом".
Закончится когда-нибудь строка
про день сурка.
*
А осень рассыпала рыжее просо
под пролежни стылой зимы...
А то, что сломалось –
ни много – ни мало –
весной станет сросшимся –
Вера и мы.
А солнце подаст –
вот ни капли сомненья! –
любому
прямые лучи-костыли.
А снежного гипса подмокшие комья,
сползут. Мир очнётся от злобы и комы,
чтоб жить, созидать и любить!
*
В молчании, в бессилия огне
не гаснет боль и не бледнеет память,
а кровь рябиной на снегу. А пламя
не лижет раны, не врачует, нет.
*
А ночь длинна, но ждёшь синицу,
она проснётся раньше всех?
И снимет с душ полночный плед?
И даже если не свершится,
лежит на блюдце мандарин –
очистишь – будет запах, сладость,
и станет липнуть к солнцу радость –
забудешь серебро седин
и сядешь что-то мастерить
из букв и, может быть, из мыслей,
забудешь дней названья, числа –
не впустишь стынь из-за двери.
Хоть солнце снова в облаках,
синичья звякает строка!
*
И всё тебе по силам: нарисуй,
иль напиши осмысленную суть,
такую, без которой не вздохнуть,
и от которой станет много света.
И всё тебе по силам – не спеши,
тебе подвластны даль земли и ширь,
а мир не на живую нитку сшит –
не мне тебе рассказывать об этом!
И всё тебе по силам – ведь не зря
Творец избрал для миссии тебя,
безжалостно, но всё-таки любя.
Посмеешь ли назвать себя поэтом?