***
Не спросит, когда ей снова
Затихнуть, произнестись,
Травинкой качнуться, словом
Остаться лежать в горсти.
Коснуться волос, жемчужин
На выскочившей серьге,
А после уйти по стуже
И темени налегке.
По слепкам снегов вчерашних,
По углям прозрачным льдов.
Уходит любовь – не страшно,
Но веришь теперь с трудом,
Что видела слишком близко
Все мускулы на лице.
Ты рвёшь от него записку,
А лист остаётся цел.
***
Ближе к рассвету прозрачней тени,
Ночь растушёвана на стене.
Что это было? Прикосновенье
К неприручаемой тишине.
Губы искали телесных странствий:
Атласа кожи, кристаллов льда.
Я бы хотела в тебе остаться
Солнечной музыкой навсегда.
На волосах лёгкий трепет шёлка,
Длинных ресниц твоих два крыла.
Музыка вырвалась и замолкла.
Тишь предрассветная отмерла.
***
Время прощаний делается бумажным.
Скомканы вместе: слёзы, упрёки, слюни.
Есть та любовь, которую вспомнишь дважды,
В третий же раз, как будто от сглаза сплюнешь
И постучишь, но кто из нас деревянный,
Не разглядевший солнца в воде холодной?
Хлопает ночь незапертыми дверями.
В комнате пахнет кофе и валидолом.
***
Зачем же я пела, если могла не петь?
Зачем согревалась, если могла не греться?
Да просто тоска-соседка рядилась в смерть,
А я не хотела верить в её соседство.
В её отрешённый вычурный внешний вид:
Тяжёлые кольца на онемевших пальцах.
Я, словно в воде плескалась в руках твоих,
Желая в тот миг безвременно в них остаться.