Воспоминания иногда набрасываются на меня как страстная любовница на миллионера. Иногда воспоминания начинают напоминать сказки, которые уже ничему не научат и даже не убаюкивают. Остаётся лишь путаная вязь намёков.“Бубенчиков немедленно в диспетчерскую!“. Бубенчиков это я, хиповатый фельдшер с новеньким дипломом.
Начальник смены, Давид Маркович, ветеран войны похожий на Паниковского. Но его комичная хромота была следствием боевого ранения. Он возмущённо дышал в микрофон, всё ещё выкрикивал мою фамилию, хотя я уже стоял в диспетчерской.
Наконец-то он почувствовал моё присутствие и строго произнёс: Ты сегодня работаешь с новым доктором. Немедленно отправляйся в комнату отдыха и разбуди её, ваша бригада на выезд.
Я беззаботным козлёнком взлетел на второй этаж ветхого здания советской медицины и окаменел. На убогом топчанчике в полутьме лежала, нет, возлежала Спящая красавица.
Но я ещё не видел её всю, а лишь магический профиль неземной красоты. Я змеем скользнул к ней, едва сдерживая неожиданную одышку, сердцебиение и либидное напряжение юношеского сознания.
“Ах, вот ты какая, Спящая красавица моей любви!“. Я возвышался над ней принцем или царевичем и с голубиной нежностью прикоснулся горящими губами к её спокойным устам. Она неожиданно широко раскрыла глаза, которые излучали чуть ли не детское удивление.
Я почувствовал себя ужасным карликом-злодеем, но продолжал смотреть на её сказочное лицо не отстраняясь. Она не вскочила как испуганная львица и не закричала как базарная баба.
Она улыбнулась как царица всех мужчин и тихо спросила: Кто ты мой милый дружок?
Но вместо ответа, я страстно прошептал: Я люблю тебя!
Она бережно отстранила меня, словно взмахнула лебединым крылом и спокойно произнесла: Подожди меня в машине, я должна привести себя в порядок.
И мы отправились спасать счастливых, но больных советских людей. Целых три года она позволяла мне любить её платонической любовью и писать ей стихи. Судьба разлучила нас навсегда без всяких шансов на встречу. Началось как в сказке, а закончилось как в жизни.