Вот, в преддверии заката –
За окошком дождь закапал…
Я, ребята, про Потапа
Тихо сказку вам свою
Про медведя сотворю,
Что в лесу чудесном жил,
Кушал мёд и не тужил;
И как всяк медведь, Потап
Был немного косолап,
Но и был к тому же он
Удивительно умён!
Если что случится где-то:
В небе яркая комета,
Или странная примета –
Все идут искать ответа
У Потапа, – чтобы он
Объяснил со всех сторон
Непонятное явленье
Или светопреставленье,
Или сон какой-нибудь,
Или просто жизни суть, –
И Потап им объяснял,
В лапах воск волшебный мял.
Шли к Потапу вереницей
Из деревни, из столицы
За советом мудрым люди,
Зная, что Потап рассудит
Справедливо всё, – ведь он
Справедлив был и умён.
Люди шли деньком и ночкой,
Кто на дрожках, кто пешочком,
На телегах, самокатах,
На летучих аппаратах
Под названьем «дельтаплан»:
«Помоги, Потапчик, нам!»
И Потап им помогал –
Мудрый им совет давал.
…Но однажды, как-то странно,
В день ненастный и туманный,
Когда маленький сверчок
Сел на тоненький шесток –
Вдруг иссяк людской поток.
Тишина. И лишь листок
На осинке шелестел
Да сверчок былины пел…
…По соседству, на опушке,
В маленькой лесной избушке,
Около ручьистых вод
Жил добрейший Лесовод.
Лесовод был друг Потапа, –
Как-то раз его за лапу
Выручил он из трясины
И, вообще, по мере сил он
И Потапу помогал,
И весь лес оберегал.
Вот, скажу вам, для примера,
В лес нагрянут браконьеры,
Чтоб зверушек пострелять,
Зуд свой злобный утолять.
Их поймает Лесовод –
Ружья им засунет в рот,
Иль ещё куда-нибудь –
Куда сможется воткнуть.
Лесорубы в лес, бывало,
Забредут лесоповалом
Заниматься: лес рубить,
Чтоб мошны свои набить.
Лесовод тем лесорубам
Выбивал обычно зубы
И ломал, намяв бока,
Им конечности слегка.
Если некий свинтус гнусный
В том лесу хотел свой мусор
Вывалить – то Лесовод
Ему мусором тем рот
И всё брюхо набивал –
И пинка под зад давал.
А вообще, был Лесовод
Человек добрейший, – вот,
Добрым людям помогал,
От врагов оберегал.
Лесовод пришёл к Потапу,
Видит: тот, склонив на лапу,
Своё мудрое чело
Думу думает зело!
«Здравствуй, мой любезный друг,
Что задумался ты вдруг?
Не случилось ли чего?» –
Лесовод спросил его.
Отвечал ему Потап:
«Новый в мир пришёл Сатрап!
Покорил он всех людей,
Напужал и овладел!
Это понял я тогда,
Когда род людской сюда
Прекратил ко мне идти,
Сбитый с верного пути, –
И теперь бредёт туда,
Где Несчастье и Беда!
Знать, на верный добрый путь
Надо нам людей вернуть!»
Огляделся Лесовод
И увидел, что народ
Весь, и вправду, вдруг, исчез,
Не идёт в чудесный лес.
Значит, надо нам идти
Род людской от Зла спасти!
Взяв в дорогу нож заветный,
Спрей от гнуса разноцветный,
Да священное стекло,
Что всю ворожбу да зло
Очевидно обличало,
Их рассеивая чары,
Взяв огниво для костра,
На рассвете уж, с утра,
Наш Потап и Лесовод
В свой отправились поход:
Разобраться, в чём же суть?,
Людям Верный Путь вернуть.
Долго ль, коротко ль дорожка
Их плутала в своих стёжках,
К городской пока ограде
Не пришла. – Там на фасаде
Знак висел весьма недобрый:
Как раскрывшаяся Кобра
Налагалась на лицо;
Рядом с Коброю – Кольцо
Несусветное зияло;
Надпись ниже объясняла
Начертание-Завет:
Без Намордника запрет
Заходить в тот город вам
И дышать свободно там!
Призадумался Потап,
Воск стал мять промежду лап,
И, принюхавшись, почуял
Скверный дух лихого Чуда,
Что витало уж вокруг,
Сея ужас и испуг!
«Лесовод, давай стекляшку! –
Произнёс Потап и фляжку
Свою с мёдиком извлёк,
Чуть отпил, и, вот, изрёк: –
На Заклятья поглядим
Мерзостный незримый дым!»
Что ж, достали, поглядели –
Обомлели, обалдели! –
Сквозь священное стекло
Обнажилося всё зло,
Что незримо вкруг витало
И людей околдовало.
Почесал Потап в затылке:
«Это Чудо – «из пробирки»,
Из запретных тех чудес,
Что Кудесник-мракобес,
В нарушенье всех канонов,
Всех магических законов,
Может быть, с ума сойдя,
Произвёл, с ума сводя
Перепуганных людей!...
Напугал – и овладел!»
Тут Потап медку отпил,
Колдовство определил:
«Это – Кругленький Миазм,
В полный он людей маразм
Обвораживает впасть,
Чтоб над ними свою власть
Получили Колдуны
Из заморской стороны.
Смрадным овладев эфиром,
Распылив Миазм над миром,
Колдунов Большой Кагал
Свой Безликий Ритуал,
С помощью того Миазма,
Доводя люд до маразма,
Восхотел произвести,
Страх и Ужас напустив,
Обезличить весь народ,
Обратив в безликий скот!»
«Почему, Потап, на нас
Сей не действует Миазм?» –
Лесовод его спросил.
Тут Потап опять отпил
И ответил: «Мы с тобой
Можем властвовать собой;
Нас нельзя обворожить
Иль гипноз какой внушить».
Так Потап и Лесовод
Рассуждали у ворот;
Рассуждали – рассудили;
Рассудили – и решили:
Войти в город. – И пошли,
Дверцы-створки развели…
Но при городских воротах
Два стояли обормота:
Скрыв намордниками лица,
Как грабители-убийцы,
В чёрной форме символичной,
Ритуальной и безличной,
Не давали им пройти,
Всё сбивали их с пути;
Нагловаты, гоношисты,
В общем – сущие фашисты!
К обормотам у ворот
Обратился Лесовод:
Почему тут пребывая,
Они время убивают?
Почему вы в город нас
Не пускаете сейчас?
И зачем у вас на ряшках
Эти марлевые бляшки?
Обормоты отвечали,
Как органчики звучали:
Мол, намордников на вас
Нет и, значит, мы сейчас
Вас повяжем, – ведь нема
У вас и на лбу клейма!
«Может, вы сошли с ума? –
Лесовод смущён весьма. –
Это что же за злодей
Лепит клейма на людей?!»
Но не внемлют обормоты –
Нападают! – надо что-то
Делать! – вежливо общаться
Невозможно – защищаться
Вынужден уж Лесовод –
По башкам им дал – и вот
Раскололись две башки,
Как пустейшие горшки!
Заводные две машинки
Были там да три пружинки.
Не с чего, как ни крути,
Значит, было им сойти…
А Потап и Лесовод
Прошли в город, – где народ –
Не народ уж, а – отара –
Все без лиц – и млад, и старый, –
Все в намордниках кругом:
Город – сумасшедший дом!
Над намордником глазёнки
Перепуганной позёмкой
Стелются в бегущий взгляд…
Безнадёжно. Страшно. Ад.
Лесовод спросил Потапа:
«Где же нам искать Сатрапа?
Колдунов нам где искать?
Как людей расколдовать?»
Снял Потапчик свою шляпу,
Повертел, задумчив, в лапах, –
Влево, вдруг, направив стопы,
Умненький Потап потопал –
За ближайший поворот, –
А за ним и Лесовод,
Не спеша так поспешая…
Перед ними, глядь, большая
Площадь, полная толпой
Обезличенной, тупой…
Вдруг, как светлый солнца лучик,
В день смурной пробивший тучи –
Видят: детское лицо –
Рвёт безликое кольцо! –
Лик свой светлый обнажив,
Мальчик маленький бежит!
А за ним несётся свора,
Все в намордниках – и скоро
Уж должны его нагнать,
Руки, ноги заломать,
И верёвками связав,
В плен да в рабство его взяв,
Учинить над ним расправу
Извращённую, оравой!...
Прерывая ту облаву,
Лесовод зашёл чуть справа, –
Им подножку ставит он,
Прерывая гнусный гон!
Свора, тявкая, споткнулась,
Кубарем перевернулась,
Растянулась, распластавшись,
Кувыркнулась и – восставши
Прёт гуртом на Лесовода –
Целых 22 урода!
Уж оружье достаёт,
Уж того гляди – убьёт!
Лесовод наш принял бой,
Чуя Правду за собой…
Бой недолго продолжался –
Глядь, загонщики лежат все,
Без намордников, – и там
Обнажился весь их срам! –
Настоящие их рожи, –
Извращенцев, мужеложцев,
Клептоманов, стервецов,
Холуёв и подлецов.
Мальчик рядышком стоял –
Весь, как солнышко, сиял,
Пританцовывал при этом,
Весь лучась задорным светом.
Лесовод спросил его:
«Почему и отчего
За тобой гналися эти
Черти, страшные, как черти?
Может, ты что натворил,
Или чудо начудил?»
Ему мальчик отвечал:
«Я начну с самих начал,
Когда с мамою и с папой
Жили мы, но тихой сапой
К нам подкралася беда,
Как бывает здесь всегда.
По Чести и Правде жили
Папа с мамой, – обложили
Их мздоимцы, казнокрады,
Бюрократы – в общем, гады,
И состряпали донос,
Якобы в беде я рос:
Что меня извечно били,
Издевались и гнобили,
Что измучили меня, –
Хотя это всё брехня!
Папа с мамою учили
Меня Правде, – но в чести ли
Нынче Правда?!... Скорый суд,
Не вдаваясь в дела суть,
Свою взятку получив,
Порешил нас разлучить:
Папу с мамою – в острог,
Ни за что, на долгий срок;
Я ж – отправлен был туда,
Где, действительно, беда!
Над детьми где колдовали,
Где мозги им промывали,
А промыв, околдовав, –
Наживались, их продав:
Этих вот – на органы,
Этих вот – на оргии…
А намедни главный Сводник
Приказал надеть намордник
Всем детишкам и на лбу
Проклеймить код, как рабу!
Ритуал, мол, будет завтра…
Я, вестимо, отказался
И намордник надевать,
И клеймо на лоб вбивать,
И тем паче, в Ритуале
Соучаствовать! – мне стали
Сразу рученьки вязать,
Дабы больно наказать…
Но сумел я изловчиться,
Ускользнуть – и, вот, случилось,
Что случилось, – с вами я!
Вместе мы теперь – друзья!»
Мальчик тут закончил речь,
Продолжая в танце течь:
Растекаться вправо-влево,
В такт неслышного напева…
Чует Правду Лесовод
В речи мальчика – и, вот,
Он решает уточнить,
Чуя сути дела нить:
«Ты сказал про Ритуал,
Час которого настал:
В чём его лихая суть?
Где собрались провернуть
Его жадные жрецы,
Подлецы и стервецы?»
Ему мальчик отвечал:
«Я начну с самих начал:
Когда злые Колдуны
Из далёкой стороны
Распылили свой Миазм
И все взрослые в маразм
Глупо впали, тут же, сразу,
В Страхе страшном пред Заразой,
Им навеянной – и ниц
Пали, все лишившись лиц,
Лоб подставив под клейма
Рабский код, сойдя с ума…
Вот тогда про Ритуал
Я впервые и узнал:
Изувер в халате белом
Моё «личное» взял «дело»,
Полистал и резюме
Вынес, сволочь, обо мне:
Мол, для Жертвоприношенья,
Для Заклятья Завершенья,
Это чадо подойдёт, –
Кровью Жертвенник зальёт!...
…Но поскольку я сбежал,
То их жертвенный кинжал
Обретёт иное чадо
Из подпольного «Детсада»
И Закланье довершит,
Мир весь в Рабство обратит!...».
Лесовод был удивлён –
И спросил мальчонку он:
«Ты откуда про Миазм
Страшный знаешь, что в маразм
Заставляет людей впасть?
Почему Миазма власть
Не пугает тебя Страхом?
Где находится та плаха,
Жертвенник, где Ритуал
Будет тот, чей Час настал?»
Ему мальчик отвечал:
«Я опять начну с начал:
Я не ведаю, откуда
Знаю про Миазма чудо.
Может, так приснилось мне
В вещем некотором сне.
Страх Заразы нипочём
Мне, поскольку я учён
Правде мамою и папой…».
И сказал тогда Потап мой:
«Знаю имя твоё, мальчик,
Ты, танцующий, как мячик –
Непослушник! – мы с тобой
Справимся с бедой любой!
А теперь – пойдем в «Детсад»,
Что сокрыт за 5 Оград!...».
…Вот втроём они подходят
К зданию большому – вроде
С виду – как Торговый Дом. –
Что ж сокрыто в Доме том?
Вот, на входе в Дом Торговый –
10 штук тупоголовых
Стражников, без лиц, стоят,
Не пустить их норовят.
Что ж, герои поначалу,
Стражников не замечая,
Захотели так пройти –
Стражники на их пути
Встали, внутрь не пускают,
Вот уж руки распускают,
Тупо звуки говорят,
Дерзко драться норовят! –
Уж под тряпкой их мурло –
Цвет багрян приобрело! –
Багровеют и кричат:
Лица, мол, у вас торчат!
Надо лица вам стереть
И в тюрьму вас запереть!...
Делать нечего, ну что ж,
Лесовод заветный нож
Свой достал, – случилась схватка…
Впрочем, сами виноваты:
Было 10 тупаков –
Стало 10 трупаков…
А тупое их мурло –
Синий цвет приобрело…
Мальчик, Лесовод, Потап
Вошли внутрь тех Палат…
В тех Палатах все снуют, –
Покупают, продают, –
Все в намордниках, без лиц;
Чтоб купить чего-то – ниц
Должен пасть ты и лицо
Напрочь скрыть заподлицо!
Без намордника, как псине,
Нет вам хода в магазины!
Без стирания лица –
Ты не купишь огурца!
Сквозь торговые палаты
Наши храбрые ребята,
Все открытые лицом,
Вот прошли, в конце концов!
И зловещего Миазма
К ним не клеилась Зараза.
Ох! Правдивый Непослушник
Видеть это мир бездушный
И безличный уж не мог! –
Танец взвился из-под ног
Непослушника – и в пляске
Закружился люд! – повязки
Сбросил адские он с лиц!
Закружился стаей птиц,
Чувствуя Свободы Дух,
Озарившей танцем вдруг!...
Что ж, танцует пусть народ…
…Долго ль, кротко ль, но, вот,
Наш Потап и Лесовод
С Непослушником – во Вход
Входят: в Белые Палаты;
Вновь при Входе – супостаты,
Да так много, что не счесть, –
Люди, продавшие честь:
Контролёры да лакеи;
Униформы да ливреи –
Все сливаются в одно
Несуразное пятно! –
Все в соплях, из-под ливрей
Капает капель соплей;
Все в намордниках – без лиц,
Лишь – зияния глазниц!
Все слетаются гурьбой
В насекомых гнусный рой:
Воют, бешено жужжат
И назойливо кружат!
Требуют лицо закрыть,
Честь и Разум позабыть!
Вот уж жалить норовят,
Вот из жал уж каплет яд,
Вот нацеливают жала,
Вот уж разевают жвала!
Но – запаслив Лесовод:
Он, отправившись в поход,
Чудный спрей от паразитов
Взял с собою: «Ну-с, бандиты,
Вас сейчас уважу я!» –
Спрея яркая струя
Озарила всё вокруг! –
Все назойливые, вдруг,
Паразиты задрожали,
Благим матом завизжали –
И попадали на пол!
И лежат там с этих пор.
Торча члениками вверх…
Лесовод свой фейерверк
Завершил, убрал флакон…
Вот Больнички Рубикон
Переходит Лесовод,
А за ним – Потап и, вот,
Непослушник… Перешли…
Словно бы за край Земли…
Словно в бездну Зазеркалья:
Темнота вокруг сверкает,
Свет ложится Темнотой,
Пустота тут Полнотой
Обернулась, Полнота –
Уж, напротив – Пустота;
На себя ты – не похож;
Ложь – здесь, Правда; Правда – Ложь.
Окна – цепь кривых зеркал,
Бездн зияющих оскал:
В первом – шёпот, во втором –
Хохот, в третьем – уже гром,
А в четвёртом – уже визг,
В пятом – вой!, – так Василиск
Выл из Бездны про Миазм
Про Ужасный, – и в маразм
Пациенты той Больницы,
Что брели там вереницей,
Все впадали, – пред тем Змея
Воем страшным цепенея!
В белых коконах – «врачи»,
А по сути – палачи,
Все с «приборами» снуют, –
Свою «клятву» продают,
Скрыв свои кривые рожи,
Переполненные ложью.
Вот бежит навстречу «врач»…
«Здравствуй, дяденька палач!» –
Непослушник ему рёк, –
«Врач» пустился наутёк! –
Ибо суть его видна
Стала лживая сполна!...
В белом будто бы халате,
В белой будто бы палате,
К ним другой стремится плут:
«Зачем ходите вы тут?!...
Вы – заразные!...» – А сам
Свой уж скрыть не может срам! –
Срам сочится из ушей,
Изо рта, из всех щелей! –
Как из кожи враль ни лез –
Ложью обливался весь:
В своей сути обнажался
Лживой, – в общем, облажался!
Непослушник отчего-то
Вызвал у него икоту:
«Врач» когда не мог сей врать –
Начинал всегда икать!
Тут уж Ложью он своей
Изо всех икал щелей!...
Наши добрые герои
Принесли с собой здоровье
Всем страдающим больным:
Непослушник шёл – за ним
Исцелённые с кроватей
Поднимались все в палате!
Ибо Правды светлый луч
Вдруг пробился из-за туч
Непроглядного вранья,
Ворожбы да воронья,
Изуверов, да ворья!… –
Рвал их, Правды свет творя!
Глядь, навстречу – докторишка,
В красных крестиках манишка
Перевёрнутых, – в глазах
Сребролюбия азарт!
Под намордником – «лицо»,
А в ручонках – 5 шприцов…
Подбежал он к нашей «тройке»,
Приказал: «Ложись на койки!
Вам от Круглого Миазма
Смачную вколю я Плазму!»
Поглядел на докторишку
Наш Потап: «Ах, болтунишка! –
Приглядевшись, произнёс,
Взяв того за хитрый нос: –
Зельем он «лечить» сейчас
От здоровья будет нас!»
И продолжил, взяв за ухо
Докторишку, словно муху:
«Если первый шприц воткнёшь –
Уж здоровье не вернёшь;
Если вколешь второй шприц –
Вечно ползать будешь ниц;
После третьего шприца –
Скоро ожидай Конца;
Шприц четвёртый – в нём жучок,
Мелкий колдовской рачок,
Коль сумеет в вас попасть –
Обретёт над вами власть;
В пятом – колдовская взвесь,
Скрыт секрет в которой весь!»
И шприцы взяв у «врача» –
«Эскулапу» строгача
Задал он под зад пинком, –
Покатился кувырком,
Вроде, с виду – «главный врач»,
В сущности – садист-палач!
Белый стал халат «врача»
Чёрной робой палача…
А Потапа с Лесоводом,
С Непослушником ко Входу
Анфилада привела
В Кремль, тайному; росла
Роза странная в горшке;
По колено в порошке
Остолопы там стояли, –
А во лбах Тамги зияли, –
Никого не пропускали,
Потайной ход охраняли.
Чтоб пройти – им порошок
Нужно было пуд в мешок
Чуть отсыпать, – но мешок
Их порвался – порошок
Весь просыпался чудной,
Развесёлый и срамной!
Коли взвесь его вдохнёшь –
То совсем с ума сойдёшь:
Будешь дурнем хохотать,
Привидения хватать!
Всяк входящий – порошок
Мздой платил, – и на горшок
С розою спешил садиться,
Чтоб в горшок тот провалиться –
В коридоры высшей Власти,
В поисках во Власти Счастья, –
Сквозь кротовую нору,
Чёрного горшка дыру:
Сев на краешек горшка,
Сам отведав порошка,
Глупой тявкая болонкой –
В Прорвы пропадал Воронке…
Но сегодня, вот, с мешком,
Поднабитым порошком,
Приключился, вдруг, конфуз –
Переполнил его груз –
Лопнул он! – срамная взвесь
Всё собой покрыла здесь!...
Лесовод и Непослушник,
И Потап, вельми радушно,
Вознамерились пройти
В Кремль, мзду не заплатив:
Мол, мздоимство претит нам,
Порошка лихого срам!...
Остолопы их с Тамгою
Не пускали – и гурьбою
Нападали!... – Порошок
Бросил в них Потап – и шок
Остолопы испытали:
Во весь рот захохотали,
Приведения хватали
Да ушами хлопотали…
Рыльцем в порошок упали,
Ну а там – совсем пропали…
Вазон с розой Лесовод
В руки взял – нежданно Вход
Вдруг разверзся – длинный зал
Пред друзьями задрожал,
В синей дымке, – свет вдали
Чуть мерцал, – на свет пошли
Наши добрые друзья…
Но их странная стезя –
Под ногами не текла,
Никуда их не вела:
Свет – как странный горизонт,
Отдалялся лишь… Вазон
Лесовод поставил на пол,
Вняв велению Потапа:
«В этот с Розою вазон
Заключён весь Горизонт!
Если б мы его не взяли,
То сюда, вообще, нельзя нам
Было бы пройти, – и мы
Всё торчали б пред дверьми,
Пред вратами, что замкнуты! –
Ключ от них потерян в Смуту.
А волшебный сей вазон –
Разомкнул нам Горизонт!,
Разомкнул дверей Просвет,
Уж закрытый сотни лет!» –
Так изрёк Потап, продолжив,
Свои мысли подытожив:
«Коль поставим тут вазон –
Остановим Горизонт!
И приблизимся ко трону
С царскою над ним короной, –
Там, где свет волшебной лампы
Светит нам далёкой рампой…».
Лесовод – опять же, впрок,
Шип один от розы – чпок! –
Аккуратно отломил,
Аккуратно сохранил,
Сохранил и объяснил:
«Если тем шипом лгуна
Ты уколешь, то сполна
Подноготной Правды он
Свой тебе раскроет сон…».
Там оставили вазон
Спутники, – и Горизонт
Более не удалялся,
А трон царский – приближался…
Подошли они ко трону,
Глядь, на нём – царёк в короне:
Небольшой такой царёк,
То ли суслик, то ль хорёк, –
То полцарства продаёт,
То опять чего-то врёт,
То приказы отдаёт…
Непонятно только, вот,
Исполняет кто его
Те приказы – никого
Ибо не было кругом…
«Как-то это мне дурдом
Чересчур напоминает!...» –
Рёк Потап, переминаясь
Лапами, но, оглядевшись
По сусекам, присмотревшись,
Закоулкам, закуткам,
Он увидел спящих там
Всех министров и придворных,
Горничных и коридорных,
Блюдолизов, плутократов,
Лизоблюдов, депутатов,
Всех Гороховых Шутов:
Суммой с банковских счетов
Там над каждым счётчик щёлкал, –
Все они, надувши щёки,
Делали «приличный» вид,
Получался ж – гоминид;
А в намордниках – тем паче,
Получался вид собачий!
И над всей той камарильей
Знак зиял – козёл бодливый.
Иногда иной из них
Просыпался, вдруг, на миг,
Делал пакость – и опять
Возвращался в нишу спать…
А царька – совсем не слушал,
Украдёт – и бьёт баклуши,
Сиречь – спит; ну а на счёт
Ему денежка течёт…
Концентрация ж Миазма
В воздухе желеобразной
Становилася почти, –
Знать, по верному пути
Наши двигались герои, –
К той Злой Дырке под Горою,
Из которой исходил
Дух Миазма – и вредил!
Подошли к царьку друзья.
Тот кричал всё «я!» да «я!»,
Всё чего-то обещал,
Да всё врать не прекращал…
Подошёл Потап наш к лампе,
Повертел её он в лапе –
И направил на царька,
Высветив того слегка,
И сказал: «Гляди, ребята,
Нити тянутся куда-то,
Вон, от рук и ног царька!
Головёнка чудака,
Вон, на ниточке повисла! –
Протянулись за кулисы
Эти нити! Кукловоды
Балаганчик для народа
Тут устроили! Гляди:
Всем «министрам» позади
И всей прочей камарилье
Нитки к попе прикрепили!
К загребущим их рукам,
К беспардонно врущим ртам! –
Чтоб они тут воровали,
Чтобы беспробудно врали!,
Не вникая в смыслы слов,
Западая в чары снов! –
Нитей-струн волшебный стон
Наяву внушал им сон…»
«Может, мы обрежем им
Эти нити, пробудим
Этих спящих бандерлогов?» –
Лесовод спросил. Немного
Поразмысливши, Потап
Рёк в ответ ему: «Пусть спят!
Пробудим – совсем бедлам
Учинится, стыд да срам!...»
Но задорный Непослушник,
Вдруг, придумал простодушно:
«Может, нити нахлобучим
На пропеллер мы – и включим! –
Пусть вертятся каруселью!,
Для народного веселья!...».
Сделано – как сказано!
Ниточки привязаны
На пропеллер – и включили! –
Карусельку раскрутили!:
Все министры, депутаты,
С «верхней», с «нижней» ли палаты,
И весь прочий балаган
Закружился вдрабадам!
Все кричат да кружатся –
А под ними – лужицы…
Срамом своим брызгают, –
Пробуждает быстро их
Развесёлое круженье,
Вразумления движенье! –
Воздавая всем по чину –
За намордником – личины
С них сорвав, – свиные рыла
Обнажило и раскрыло!
А Потап и Неспослушник,
С Лесоводом сквозь гадюшник
Закружившийся прошли, –
Ниточки их привели
В закулисную Пещеру,
Что зияла своей щелью –
И, по ниткам, в окоём
Они влезли все, в проём…
Перед нашими друзьями
Жертвенник открылся в Яме;
Рядом с Жертвенником – Робот;
От него – тянулся хобот
К Аппарату с бражным зельем;
В Аппарате том из «зелени»
Из заморской – делались
Фуфелки – и «деньгами»
Называлися оне
В грустной северной стране…
К Роботу тянулись нити
Ото всех шутов-правителей, –
Робот – оказался, вот,
Закулисный Кукловод!
Был не зря он многорук…
Чу, раздался новый звук!
Яма вся покрылась дымкой, –
Сбоку в ней раскрылась дырка
И оттуда два Жреца
Вышли – оба без лица,
А за ними – 10 Жриц
Появились – все без лиц;
А за ними – Главный Жрец
Показался – и, стервец,
На Закланье мальчонку на Жертвенник
На цепочке он вёл торжественно!
…Наши добрые герои
Наблюдать за их Игрою
Спрятались за Роботом,
За евойным хоботом.
Жрец держал в руках недобрый
Жезл волшебный в виде Кобры;
Нож для жертвоприношенья
Вынесли жрецы; ошейник
Жрец надел на мальчика,
Подманив обманчиво
Его сладким леденцом,
И – намордник на лицо
Нацепил, и поводок…
В руки взял трубу-гудок
И собрался уж трубить –
К Ритуалу приступить…
Наш Потап растолковал
Сей зловещий Ритуал:
«Чтоб рассеянный Миазм
Окончательно в маразм
Вверг запуганных людей
Нужно в жертву им детей
Приносить Мамоне
С пышной церемонией!
Одного – в Кумирне, здесь,
В жертву ножичком принесть;
А всех прочих – удушить,
Взрослым, дуракам, внушив,
Что, мол, дети их заразны,
Мол, разносчики миазмов!
И родители, дебилы,
Будут деток, гамадрилы,
Удушать намордником!...
Сволочи!, негодники!...»
Лесовод с Потапом тут
В руки уж шприцы берут –
И в атаку на Жрецов
Двинулись, – Жрецов кольцо
Разомкнулось в панике,
Поддерживая штаники!
Но – возмездье и расплата
Настигала супостатов:
Колют задницы шприцы –
В визге мечутся Жрецы!,
Спотыкаясь, падают,
Извиваясь гадами…
Обращаются в змеюк…
Настаёт жрецам каюк!...
И вот Главного Жреца,
Наглеца и стервеца,
С жезлом Кобры, без лица,
В плен берут три молодца!
И стащив с него намордник,
Вид его, вельми уродливый,
Обнажили – и допрос
Учинили, взяв за нос,
Да с пристрастием, – и он
Раскололся, охламон! –
Паче, розы острый шип
Правдой речь его расшил,
В ягодицу вколотый, –
Взвился Жрец упоротый:
«От заморских Колдунов,
От Глобальных Паханов,
Мерзких, алчных Карликов,
Злых, коварных гавриков,
Я стою Смотрящим здесь,
Контролирую я взвесь
Круглого Миазма
Уровень маразма. –
Жрец то громко верещал,
То почти чревовещал. –
Страшный Круглый наш Миазм
Был для нас Большой Соблазн!
Нужно было запустить
Нам его, чтоб сократить
На Земшаре населенье,
А остаток – на колени
Чтоб поставить, под контроль
Полный! Вот на эту роль
Круглый подошёл Миазм:
Чтоб в панический маразм
Глупеньких вогнать людишек!
Ну а алчных докторишек,
Попугаев-журналистов
Да «на ниточках» министров –
Мы используем легко,
Холуёв и дураков!
Но для Полного Маразма,
Царства Магии Миазма,
Нужен Жертвоприношенья
Ритуал! Его свершенье
Утоляло нашу Страсть,
Полную давало Власть!
Нужно нам, чтоб править всласть,
Лица у людей украсть!
Люди будут до конца
Жизнь свою жить без лица,
Воздуха себя лишая,
Своих деток удушая
Сами!...»
Тут прервал его Потап:
«Ты поведай нам, Сатрап,
Про секретный Детский Сад».
«Все правительства – фасад! –
Жрец вещал весьма интимно. –
А по сути, просто – ширма!
Главное, тот Детский Садик,
Что сокрыт за ширмой, сзади;
В нём – мы взращиваем Зомби.
Поделив весь мир на Зоны,
В каждой – ставим Зомбака;
С виду – вроде чудака,
В сущности, – кто по веленью,
Да по нашему хотенью,
Сделает любую гадость,
Совершит любую пакость,
Учудит любую глупость,
Учинит любую гнусность,
Уж – без всяких «ниточек»,
Впредь лишённый «личности»!...
Но из тысячи детишек
Одного, с трудом, отыщешь,
Из кого, мозги промыв,
Зомби сможем сделать мы,
Да не просто Зомбака,
А – тирана-дурака!...
Остальных – на органы,
Или же – для оргии,
Иль для жертвоприношенья,
Иль – на самоудушенье…».
Непослушник между тем
Посмотреть, вдруг, захотел,
Что сокрыто в Роботе
И в евойном хоботе…
Он открыл его, – а там
Зазияла Пустота! –
В Роботе, где должен быть
И процессами рулить
«Интеллект искусственный»
Оказалось пусто всё!...
Жрец на это хохотнул,
Пояснение загнул:
«Эта «умная» Машина
Тоже есть всего лишь ширма.
Иногда в неё садится
Жрец, чтоб властью насладиться:
Дёргает за ниточки
Кукол политических…
Но, сколь ниточке ни виться,
Знать, пора остановиться;
Вам секретов слишком много
Я раскрыл, – одна дорога
Мне теперь, один конец…».
Вдруг сказал Верховный Жрец
И своей Змеёй себя
Укусил, себя губя…
А Потап и Лесовод
С Непослушником – во Вход
В Пятый входят, – в тот, откуда
Вылезли жрецы-иуды, –
В потаённый Детский Сад,
Перейдя за 5 Оград,
Попадая в Вертоград,
В клеток виртуальных ряд…
Вот идут они и всюду
Видят колдовское Чудо:
Безотрывно все сидят
Дети, в гаджеты глядят;
Кто-то – напрочь отрешённый,
Кто – напротив, возбуждённый;
Все – в намордниках, без лиц;
И для каждого уж шприц
С зельём чёрным припасён…
Как же скверно это всё!...
В самом центре Вертограда
Потаённого Детсада
Мрачно высилась Гора,
Под Горою той – Дыра:
Вихрь Круглого Миазма
Тёк оттуда безобразно…
Потап сунул в Дырку нос
И, поморщась, произнёс:
«До Глобальных Карликов,
Злобных, алчных гавриков,
Не добраться нам пока…
Но Клоаки пыл слегка
Этой смрадной остудим!
Всех детей освободим!
Чтоб не тёк сюда Миазм,
Не вгонял людей в маразм -
Надо Дырку нам заткнуть!–
Вот в чём, други, нынче суть!».
…У Клоаки той Болваны
Сплошь толпились, Истуканы, –
Это были журналюги,
Сплошь продажные, подлюги:
В состоянии экстаза,
Из Дыры поток Миазма
Возгоняли до эфира,
Промывая мозги миру;
И истерику Миазма
Доводили до маразма, –
А эфирный Василиск
Воплощал их вой и визг.
И вот этих Истуканов,
Бестолковых тех Болванов,
Наши верные друзья,
За шкирботы дружно взяв,
В Дырку всунули Затычкой, –
И теперь, вот, неприлично
Они в Дырке той торчат,
Только ножками сучат…
Концентрация Миазма
Стала уменьшаться сразу!
Но людей чтоб исцелить,
Разум им восстановить,
Чтоб здоровие души
Обрести им, – совершить
Ещё нужно долгий путь,
Чтоб им лица вновь вернуть!
«…Нам же предстоят труды
По очистке всей среды
Окружающей от язвы,
Порчи Круглого Миазма!
Что ж, пожалуй, уж начнём! –
Лесовод сказал. – Возьмём
Мы, пожалуй, эту дудку,
Что стоит в дупле тут, с уткой,
С той, в которой есть яйцо,
В том яйце – игла…». Лицо
Непослушника сияло –
На душе всем ясно стало!
«Этой дудкой злой колдун,
Наиграв детишкам дурь,
Их куда-то уводил, –
Тех детей не находил
Уж никто и никогда…
Но пойдём мы не туда!
Есть у дудочки иной
Звук, – обратной стороной
Мы ту дудку повернём
И иную песнь начнём!
Всех детей освободим,
От гипноза пробудим!» –
Лесовод сказал, на дудке
Заиграл, – златые звуки
Из той дудки полились…
Ох, душа моя, проснись!...
И детишки встрепенулись –
Морок сбросили, вернулись
Вновь в себя, – от пелены
Вуду освобождены!
Все намордники – долой!
Все идём теперь домой!
Прочь Миазма наважденье!
Песнь лилась освобожденья,
К созиданью пробужденья!...
Лесовод прервал напев
И сказал: «Мы по тропе
Трудного пути пойдём,
Творческим лесным путём;
Себя сможем обрести,
Миру Правду принести!
Становиться из детей
Обществом Творцов-Людей!...»
И пошли они домой,
Лесовод, Потапчик мой,
Непослушник, с ними я,
Ну и все мои друзья…
Наша жизнь – тернистый путь, –
Вот в чём сказочки сей суть…
Намёк понял? – Молодец!
Тут и сказочке конец!