Ты спасла меня, ты должна меня помнить.
Весна того года; юноши покупают билеты на пассажирские катера.
Смех, оттого что воздух полон яблоневыми лепестками.
Когда я проснулась, то поняла, что способна на то же чувство.
Я помню звуки, как будто из детства,
смех без причины, оттого лишь, что мир прекрасен, ну как-то так.
Лугано. Столики под кронами яблонь.
Матросы семафорят флажками.
А на берегу молодой человек бросает в озеро шляпу;
наверное, любимая согласилась.
Ключевые
звуки и жесты, подобно
фонограмме перед основной темой,
потом ненужной, забытой.
Острова в отдалении. Моя мать,
подающая блюдо с тартинками –
в моей памяти ни на йоту
не изменившаяся, мгновение
цельное и живое, никогда ещё не
вынесенное на свет, так что я пробудилась бодрой –
несмотря на года – жаждущей жизни, совершенно уверенной –
У столов – заплатки свежей травы: бледно-зелёное,
вшитое в тёмную сущую землю.
Весна воистину возвратилась ко мне, теперь
не как любовник, но будто посланник смерти, хотя
это всё же весна, она всё же мыслится нежной.
(с английского)
VITA NOVA
by Louise Gl;ck
You saved me, you should remember me.
The spring of the year; young men buying tickets for the ferryboats.
Laughter, because the air is full of apple blossoms.
When I woke up, I realized I was capable of the same feeling.
I remember sounds like that from my childhood,
laughter for no cause, simply because the world is beautiful,
something like that.
Lugano. Tables under the apple trees.
Deckhands raising and lowering the colored flags.
And by the lake’s edge, a young man throws his hat into the water;
perhaps his sweetheart has accepted him.
Crucial
sounds or gestures like
a track laid down before the larger themes
and then unused, buried.
Islands in the distance. My mother
holding out a plate of little cakes—
as far as I remember, changed
in no detail, the moment
vivid, intact, having never been
exposed to light, so that I woke elated, at my age
hungry for life, utterly confident—
By the tables, patches of new grass, the pale green
pieced into the dark existing ground.
Surely spring has been returned to me, this time
not as a lover but a messenger of death, yet
it is still spring, it is still meant tenderly.