Не только сам обидеть он не мог,
Ничьих страданий видеть он не мог.
А. Навои.
Правдивый, справедливый Навои,
Прекрасны все творения твои.
Поклонник и ценитель всех искусств,
Певец возвышенных и нежных чувств,
Тебе калам* судьбы предначертал,
Чтоб ты суфием и поэтом стал.
Твою любую чудную газель
Ночного соловья питала трель,
Как жемчуг, ты слова низал на нить,
Стремясь миг упоения продлить,
Жемчужницу из слов ты сотворил,
И «Хамсою» порадовал весь мир:
Все пять поэм, как древний амулет,
Тебя хранили в дни опасных бед.
Ты мудрым был, как греческий Сократ,-
Его встречал твой богатырь Фархад.
Ученья пользу чувствуя везде,
Ты строил `ханаки и медресе,
Дал тюркам поэтический язык,
Растолковал значенье старых книг.
Ты поощрял, как можно, мастерство
Достойных, невзирая на родство,
От притеснений защищал народ,
Спасал несчастных от лихих невзгод.
Водил с тобою дружбу сам султан,
Ты, без оглядки на его диван,**
Вступал с ним в споры, не страшась вражды,
Коль замечал засилье зла и лжи.
Хранил печать ты: был - визирь, эмир,
Снаружи и с изнанки видел мир,
Неправедной, презренной клеветы,
Навет лжецов не избежал и ты.
О, честный Навои, тебе ль не знать,
Как беспощадна выспренная знать
К тому, кто ей укажет на порок,
Кто перейдёт отмеченный порог.
Но не живёт без истины поэт,
На ней стоит колеблющийся свет.
С тех пор минуло несколько веков,
Теперь летаем выше облаков,
Выходим в космос, разный льём металл,
Но мир наш лучше прежнего не стал.
Всё также, как и много лет назад
Упорно сеют смуту и разлад,
Всегда в почёте клевета и зло,
Их часто превращают в ремесло,
Толкуется мораль на новый лад,
Нацелен хищник на того, кто слаб.
Никто обеты больше не хранит,
Воздержанность и щедрость – где они?
Мы все спешим, боимся опоздать,
Страшимся от движения отстать,
Поток событий, жёстких новостей,
Толпа по кругу мчащихся людей.
Быстрее гонка, правила игры
Хитрей и тоньше, – до какой поры?
Теперь почти не видно скользких плах,
Но царствуют всё те же тлен и прах.
Где алчность и невежество прошли,
Там гибнут Кайс-Меджнун, его Лейли.
Где разрослись насилье и вражда,
Там умерли Ширин, её Фархад.
Лишь слово правды прочно, как гранит,
Оно большую мощь в себе таит.
О, если бы все жители Земли
Вдруг «Хамсу» твою чудную прочли,
Быстрее птицы – горного орла
Взошла б любовь на поприще добра.
Достойный, справедливый Навои,
Бессмертны все творения твои.
*Калам – здесь: тростниковое перо;
**Диван - здесь: совет при дворце султана.