Дороги бывают разные. Зигзаг моей дороги жизни занёс меня в таксисты. Многие делились со мною своими историями. Ведь всем кажется, что таксист – пришелец с другой планеты, которого больше никогда не встретишь и ему можно рассказать даже то, что не доверишь близкому человеку. Но я дорожу людьми, поэтому имена, время и ситуации изменены – дабы не раскрывать тайны моих пассажиров.
В этот день работы было немного. В телефонной программе высветился заказ «Большой Хуафу – кладбище, 17 километр». Установленная цена небольшая, тем более обратно придётся ехать «пустым», но зарабатывать как-то надо, поэтому решил взять этот заказ.
Ко мне в машину сели две дамы среднего возраста: симпатичные, хорошо одетые, в глазах обеих ощущается наличие юмора и интеллекта.
Доехали быстро. Был субботний вечер, поэтому транспорта на дорогах оказалось немного. Пассажирки попросили, чтобы я их подождал и увёз обратно. Я согласился.
На кладбище было тихо. Могилка, к которой мы подъехали, стояла на небольшом возвышении, аккуратно убранная, обнесённая металлической оградкой. Женщины протёрли мраморную плиту, пощипали сорняки, заменили выцветшие цветы. Затем разложили на столике закуски, достали бутылку коньяка.
- Саша, иди к нам, у нас есть чай с лимоном, - позвали меня барышни. Одну из них звали Надежда, вторую - Любовь. И вот что они, между тостами, поведали мне за столом. Познакомились женщины на похоронах у Алексея Борисовича, разговорились, а затем подружились.
- Лёша был классный мужчина, отставной военный, замполит, - Надежда вздохнула и продолжила. - Высокий, красивый, играл на гитаре и баяне, весёлый и позитивный, любил женщин, спорт, музыку, вино и рыбалку. В общем, гулял на широкую ногу. Знал множество тостов, анекдотов, песен и стихов. Был галантен и внимателен.
- Он был душой компании, - добавила Любовь. - А встретились с Надеждой мы не случайно. Оказалось, что обе были его любовницами, но мы не держим на него зла, и вспоминаем Алексея только добрым словом. Когда он тяжело заболел, то как бывший военный, отдал приказ: «Поминать только весело и с песней, тогда и мне там будет хорошо!»
Смеркалось. В лучах заходящего солнца плыли в Китай оранжево-жёлтые облака. Любовь и Надежда красиво затянули любимую песню Алексея: «Ти ж мэнэ пидманула, ти ж мэнэ пидвила!»
Я смотрел на фотографию Алексея Борисовича и его поющих подруг. Вот же как бывает в жизни – и смех, и грех! Но мне было приятно, спокойно за Алексея, за всех русских мужиков, за то, что у нас есть такие Надежды и Любови.