О, сколько раз
гроза секла
меня плетями ледяными,
вгоняла в ступор молния,
стекла
разбитого обломками стальными.
Но я не мог ей уступить,
забиться воробьём под крышу,
я должен был ей возразить
и крикнуть...
жги, я вышел.
И выходил, удар держал,
я пёрся против дикой бури,
я воином себя воображал,
великим,
в бесшабашной дури.
Я взглядом молнии вгонял
в земную твердь
и плач, тот, слышал...
младенец мамку слёзно умолял,
роптал, но сладко кушал.