Год
Наступал
Две тысячи
Двадцатый…
От
Насутал
Не тысь ищи,
А цтатай!
Все думали, что год-то – крысы,
А вышел он – летучей мыши.
Пришельцы обернулись лысы,
А некоторые лишились крыши.
А вот и март. Уже, вот, и апрель.
Всё снова на воздвигу наскребем!..
В раздумьях планета:
«А в людях-то нетто!» –
Где гетеродин?
Нарастить бы приметок собрание –
Как «рассыпать пипеткой соль в бане»!
Кто кум тот один?
Пришельцы?
Земляне?
Пшик пыльцы или
Семь иней и яней?
Хитрый умник ли,
Твердый кретин
Гидрой мутной лёг
На карантин?
Пустая весна –
Без зелени,
И, как грибом вдали,
Всех с улиц смело повсеместно.
Очнуться от сна
И смотреть не без лени
То весы, то тельцы-водолеи…
Вот это оркестр!
Что было туго раньше,
Концом в моветоне –
Разговоры на расстоянии,
Отныне, не ранее,
Твой друг и товарищ –
Лицо в мониторе.
Всем спать!
И лицо скрыть,
И руки!
Истину искать?!
Не вросла!
Блажь!
Испарину дать
И выть,
Когда прыгать
Сквозь козла
Давали машь
Физруки.
Придумана хворь.
И придуманный метод,
Как знахарькина хвоя,
И еще… как его?.. этот…
Выйти на улицу – в противогазе,
Пропуск. Иначе поймает патруль. «У-у-у...»
Проныть... «Спасибо» какой-то заразе
За то, что ты дома – как лазутчик в тылу!
Ржавеет подвеска
Машин за окном.
И серий нарезка –
За гномом гном…
Новая жизненная краска:
Как у охраны на пальцах печатки,
На лице отпечатки
Больном – докторская маска.
День начат-таки.
И перчатки.
Всем делать, что ль, нечего?
П'аром ядрит парник в россыпь:
Два месяца есть – это ж роль! – печиво,
Прямо каникулы взрослых...
Миннеаполис,
Миннесота,
Мнись-не мнись – залпом плись!
Минет сотня лет – и, как соты,
Покатились
Милями сотни –
Протест прост:
Меня не достанет,
А мне понравились
За витриной штаны – белые как просо,
Сталое стернёй,
Был белым – стал черным,
Или наоборот,
Мир весь вдруг стоит,
Мнёт колени дурной стеной.
Манит ересь? Не ст'оит!
Нет, не умею из латуни обилия
Надергать обратно меди я –
Может, у меня обычное отчество?
Кто мог подумать, что «Берегись автомобиля!» –
Это не комедия,
А пророчество…
Надо вверху нести
Шест,
Пока держится поплавок.
На то двести
Шесть
Поправок…
Двести пять звезд –
Двести шестая вида
Лишена –
Ай да пилот – молодец! –
На фюзеляж…
Икринки на нерёст,
А среди них кандидна
Лишь одна.
Какой-то детский
Камуфляж…
Кафтан совсем…
А делать, вот, не надо?
Кто не согласен –
Деревом приклада!..
А так – отсюда ничто не уронит:
Удержит стальное жало на троне.
И вообще ничего, пожалуй, не тронет,
Всё остальное – как пожар при Нероне.
Будешь нос свой
Не туда совать,
К икре паюсной
Смогут приплюсовать
Хоть космос с ракетами,
Копи алмазные,
Секреты пакетами,
Глупости разные.
На Дальнем Востоке
Задула
Пурга.
Ломая истоки,
За дуло
Врага
Заводят чужого.
Ни пряник, ни кнут
И тела живого
Никак не согнут.
Чтоб стало от ненужных
Пусто,
Поправим пусто-порожных
Дустом.
Вот только организмы-то
У всех разные –
Откликаются на призму ту,
Как по праздникам.
Селитрой в детстве пропитали
Бумагу газеты,
Брат с сестрой такой интерес питали:
Бум – и газ! Где ты!
Прохожих по головам
Оригами с крыш
Бей – орут!..
Как японский гриб – вот вам!
Ори! Громит! Кыш!
Бейрут…
Сумасбродный сосед,
Суперсобран, стар и сед:
Он связал своих союзников.
Обезумел от страха –
Осязал сам холод оков,
Обрисована плаха,
Абрис скован жар-птаха.
Когда не тебе восемьдесят два,
Но старец тут – как будто ты,
Причем буквально –
По возрасту,
И говорят не «нет», а «да»,
Как по команде. Все одеты!
Как не тебе навалено,
Тропинки зарастут
К тебе, а руки выберут за раз ту.
Наивно думаешь –
Ты здесь
Хозяин.
У соседа отнимаешь,
А ведь и впредь
Ему обязан.
«Нобелёвка»
По кино –
Ну и плёвка! –
Обезликино:
Коль не
Шесть –
Не более –
Цветов
На радуге,
Узкая прорезь на
Черном лице
Слепца,
А тут –
Безногого:
Кол! Не
Шелест
Ладоней –
Вот отцов
Не радует
Узор письма,
Черт на плите
Спёкся –
Ату
Бесоногого!
…Ты, главное, особо не робей!
Июль внезапно оказался октябрем.
Как немецкий Kot
На коромысле
Выплёвывает
Вниз
«Астории»,
Так и этот год
В каком-то смысле
Выбывает
Из
Истории.
Восточный ковёр ли?
Стадами с берегов Каспийского озера
В сторону запада прямиком арийского азера
Попёрли.
В России живут, безусловно, не трусы,
Об этом не могут вестись даже прения!
От русских за год отошли белорусы,
И с ними за месяц простилась Армения…
По чистой природе
Теперь гиперзвук –
Кошмар при народе,
Отпиленный сук:
Работа и в этом году,
И прежде
С соблюдением тайны и в угоду
Невежде.
Уже ли было
Разрешено
Раньше,
Знать - не тебе чета и не твое дело:
Ну же? Рыбно?
Чьё-то пшено?
Карманьше?
За не ту черту залетело.
Напад на людей
Непонятных
…людей.
Париж,
Затем
И Вена.
Не понадей…
И кто? Выше-ниже-толще-худей?
Кем помятых
Идей
Картридж
Задел,
И верно…
Деньги девать – непонятно, куда.
А взять где?
Жить-то необходимо!
Вот… Два пальца
В список
При закрытых гла-а-азах…
Та-а-ак…
За неделей неделя же будет кутима…
Сахарица…
Песок!
И... семечный жмых! Ра-а-аз! Ах!
На нежданное не был натаскан.
Трудились напрасно
Весь год на авось.
«Золотая» оказалась «маска»…
Зато сразу ясно,
Во что обошлось…
Но враг не заморен,
Кошель не заначен –
Вот это презент:
Нам выбран за морем –
Ужели – назначен? –
Не тот президент…
Две тысячи двадцатый
Год високосный
Начинался
Январем:
Парад планет
Раз в восемьдесят лет,
Раз в восемьсот – соединение
Юпитера с Сатурном,
Затмение под Чили
Под занавес. Не без причины!
«Всё для господ – просто отлично!» –
Сулил народ астрологично.
А фитиля задули,
Мечты почти почили…
Язык пригод споткнулся, косный,
Не починялся.
Декабрем набрел
Луной на плац сонатой.
Уф-ф-ф… Этот год свой вычерпал казан
И завернул за поворот.
Всё, вроде, как
Положено:
Быв где-то, вычел… Показан
Паспорт,
И пройдена
Таможня.
Туррантыгот!
Ищи—рыщи
В Whatsapp’е
Тот клятый год –
Две тысячи
Двадцатый.