Сегодня Марка ночью вновь трясло,
Полы в дерме, повсюду кровь и пена...
Заводчики сработали умело,
Плодить калек нехитро ремесло.
Но Марк живой! И кто б подумать мог,
Что эпилепсия слаба порой на жалость:
Дает года бедняге, может старость,
Еще подарит, не согнувши в рог.
Но боль трезва. Она открытым ртом,
Идет ночами, липнет сгустком пены,
Она тиранит судоргой и стены,
Трясет своей и мордой, и хвостом.
И пес от этой тряски словно конь,
Подолгу фыркает и бегает кругами,
Как только что он бит был батогами,
И я с картины этой- сам
Не свой..
Но день,другой! И снова Марк жилец!;
И смотрит на меня терпимым взглядом,
С порога дома и на тех, кто рядом,
На двор и на забор, как узнает.
Он вновь шалун,и лает, и скулит,
И свой апорт все также носит резво,
И как ему сказать , что жизнь полезна,
Вдвойне полезней, если ночью бит.