Рождественская ночь дышала сказкой.
В ночи, скрипели тихо фонари.
И медный звон, звучащий до зари,
Пугал чертей, что прятались под маской.
В святую ночь, когда не спит народ,
Не спит и нечисть, набираясь силы.
Замки на храмах, нечисти всей милы,
Когда попы творят священный ход.
К замкам тем, липнут черти, колдуны,
Колдуньи обнимают их руками,
На прихожан всех зыркая глазами,
Глазами, что лишь злобою полны.
И исчезает эта нечисть, вдруг,
Когда закончится обход вкруг храма.
Вновь слышен звон… святая панорама…
Но зло набрало силу, как недуг!
В свет фонаря попался чёрный кот,
Возможно, просто кот, но может и не просто!
Как будто лезвия, глаза сверкнули остро…
Да это же тот самый Бегемот!
Кот хитро улыбнулся мне в окно,
Затем, на лапы задние поднялся,
И ростом с человека, оказался.
Тряхнул фонарь, и стало вдруг темно.
Дождь застучал в окошко в тот же миг,
И тополь стал стучать, в окошко, веткой…
И вдруг в окне – лицо старухи ветхой,
Грозит мне пальцем, мол, молчи, смотри!
Гитара ойкнула своей стальной струной…
Потух компьютер и включился снова…
Была старуха явно не бубновой,
И пальцем жест совсем не озорной!
Задёрнув штору, сел писать стихи
О том, что слышал и о том, что видел.
Меня хранил мной вырезанный идол,
И он же отпускал мои грехи…