А ты вороною-москвичкой без перьев в крыльях и одна,
Как сумасшедшая в подвале среди столиц заточена.
Мамаша пьет портвейн с текилой,
Надежд и счастий лишена,
Орет ночами с дикой силой
Идущего на смерть слона.
Кичишься, что столичной штучкой представлена для
всех? Увы...
Ботинки рваные липучкой
С подошвой снова скреплены,
Соседка дарит платье с сумкой и бьёт напившуюся мать.
На то, что ты поэт московский, всем глубочайше наплевать.
И бьешься, перья начищая, кляня судьбу и дуру-мать.
Визгом истерик наполняя подвал, где стала проживать
Своей рукою изживая
Все дни , любови и мечты.
С амебным страхом ожидая, что скоро дурой станешь ты.