(Несколько избранных глав из романа. Продолжение. Начало: http://stihi.ru/2020/12/29/1534)
Год 1307. Лангедок
Мишеля ла Пьерревера де Сольера разбудила утренняя прохлада. С неохотой скинув с себя дорожный плащ и, потянувшись, почувствовал, как хрустнули заиндевевшие за ночь суставы. Хотя сон был краток, виконт выглядел бодрым и отдохнувшим. Он подумал, что проснулся первым, однако ошибся: все его спутники были уже на ногах. По решительным движениям и довольному виду своего друга Хуана Ирибарне Мишель без труда догадался, что испанец получил какое-то приятное известие.
- Тебе что-то удалось выяснить? – вместо приветствия спросил Хуана виконт.
- Видно, само провидение послало нам этого пастуха, - и он указал рукой на сидевшего рядом на земле щуплого мальчишку, вздрагивавшего от каждой могучей фразы испанца. - Я узнал от него все, что нам нужно.
Хуан подошел к мальчишке, одернул его за плечо и негромко приказал:
- Повтори все, что ты сказал мне… Ну?!. - и испанец еще раз встряхнул несчастного пастуха, что тот даже расплакался.
- Н… неделю назад, - дрожа и заикаясь, сквозь слезы, лепетал мальчишка, - здесь проезжали… всадники и карета, в которой под охраной сидел какой-то пленник.
- Сколько их было человек? – уже более спокойно спросил Хуан.
- Я… я не помню… сеньор рыцарь… клянусь всеми святыми… - рыдая и корчась на земле клялся пастух. – Сеньор рыцарь... умоляю не убивайте… Моя старая мать… трое сестер… Они погибнут, если меня убьют… Умоляю, сеньор…
Хуан не стал дослушивать то, что нес этот бедный мальчишка. Он знаком приказал, чтобы пастуха отвели, накормили и отпустили с миром.
- Ты, конечно, можешь возразить мне, что это был не тот, кого мы разыскиваем, но на сей раз предчувствие не обманывает меня. Полагаю, мы напали на след похитителей.
Лошади были уже оседланы, и Мишель, едва заметным кивком головы, приказал не мешкая отправляться в путь.
Когда солнце поднялось над горизонтом, всадники увидели ровные белые стены монастыря, возвышавшегося вдали.
- Если они не отправились прямиком в Париж, - размышлял в слух Ирибарне, - Пленник может быть только здесь, в этой верной Филиппу обители.
Виконт слез с коня, и все долго стояли в раздумье, прикидывая, с какого конца проникнуть в казавшуюся неприступной крепость. Затем Хуан, словно полководец, готовившийся к решительному сражению, лихорадочно поискав что-то глазами, твердо указал в сторону угрюмых развалин, заросших крапивой и чертополохом:
- Мы остановимся там. Там нас никто не увидит: ни из монастыря, ни со стороны дороги.
Сжигаемому желанием поскорее отыскать пленника, Мишелю пришлось подчиниться воле Хуана. Но ни на второй, ни даже на третий день испанец не разрешил ему и носа высунуть из довольно неуютного убежища.
Последовали томительные дни ожидания. И вот однажды вечером, когда терпение Мишеля уже готово было лопнуть, как перетянутая струна, и он, уже решив действовать в одиночку, к нему подошел Хуан и бросил на землю монашеское одеяние.
- Надень это и хорошенько вооружись, - просто сказал испанец. – И проверь свой кинжал - от малейшей оплошности будет зависть твоя жизнь.
Мишель молча повиновался. Они долго шли в темноте по одному Ирибарне известной тропинке, пока не натолкнулись на небольшую решетку. Хуан, лязгнув ключом, снял замок и открыл дверцу.
- Дальше ты пойдешь один, - глухо сказал он. - Если повезет, то мы будем ждать вас у главных ворот монастыря.
Чуть помолчав, Хуан продолжил, тяжко вздохнув при этом:
- Не удалось мне узнать точно, где камера комтура де Брени. Тебе придется искать самому и на ощупь.
Испанец опустил голову, хотя в темноте все равно было не разглядеть волнения, исказившие его лицо.
- Ступай, - коротко и негромко приказал Ирибарне. - И да поможет тебе бог и великий магистр тамплиеров!
Мишель, кивнув на прощание испанцу, исчез в черном провале.
Благодаря ключам Ирибарне виконт беспрепятственно миновал и вторую, и третью двери подземелья. Видно было, что этим ходом пользовались, и довольно часто. Возле четвертой же двери Мишелю пришлось задержаться: в ней попросту не было замка. И виконт уперся в глухую мраморную плиту.
Де Сольер понял, что эта дверь ведет прямо в монастырь, но открывалась она каким-то секретным устройством. Мишель в отчаянии выругался, хотя ругательства были столь же бесполезны, сколь и слова: «Сезам, откройся!»
Он пробирался сюда целый час, так что первый факел успел сгореть дотла. Виконт зажег новый и принялся тщательно осматривать стены в надежде обнаружить хоть какой-нибудь выступ. Все было тщетно. Прошел час, затем второй. Факел давно уже догорел, и теперь Мишель шарил на ощупь, ибо у него оставался только один, последний, который он берег для поисков камеры де Брени.
Время неумолимо отсчитывало минуты, заставляя виконта покрываться холодным потом. Он не знал, который час, но чувствовал, что до рассвета оставалось недолго. Ему казалось, что в глубокой тишине подземелья он слышит удары собственного сердца, кровь горячими волнами омывала его мозг. И с каждым таким ударом шансы на успех становились все менее реальными.
Мишель уже сжег до половины третий факел, но и это не помогло. В отчаянии он с кулаками набросился на дверь, но толстенная плита оставалась непоколебимой.
И вот, когда он в сотый или, может, тысячный раз обшаривал все вокруг, ему показалось, что один из камней в стене немного поддался его усилиям. Виконт тут же напряг мышцы, но дальше камень продвинулся без малейшего труда. Дверь медленно открылась, и де Сольер, вскрикнув от радости, со всех ног бросился в образовавшийся проход.
Он оказался в узком коридоре с низким потолком и сочившимися сыростью стенами. Виконт прошел по коридору и увидел длинную череду келий, похожих больше на тюремные клетки. Здесь Мишель остановился в нерешительности и прошептал:
- Где же искать де Брени?.. Может быть позвать его?..
Нервы Сольера были уже на пределе. Он в отчаянии схватился за голову, но быстро взял себя в руки и тихо постучал в первую же дверь. Почти тотчас же ему отозвался взволнованный шепот:
- Кто здесь?
- Я ищу Жерара де Брени.
- Я не знаю где он. Не знаю даже, кто в соседней камере. Знаю только одно: все здесь тамплиеры.
- Простите, что потревожил Вас, - произнес Мишель, поняв, однако, всю неуместность своей вежливости.
Голос за дверью не отозвался. В голове узника, вероятно, сейчас теснились тысячи вопросов, но он сказал только:
- Да поможет Вам бог!
Виконт хотел было постучаться к следующему храмовнику, но услышал гулкие шаги в другом конце коридора. Он быстро огляделся вокруг в поисках убежища. Везде были только голые стены, серые и влажные, без единой ниши. Вдруг Мишель заметил, что дверь одной из келий приоткрыта. Недолго думая, он проскользнул туда.
В камере было пусто. Де Сольер затушил уже почти догоревший факел и прислушался. Шум становился все явственнее. Шаги приближались, а потом замерли как раз перед кельей, где находился виконт. Мишель затаил дыхание, судорожно вцепившись в рукоять кинжала.
Вошли несколько человек в монашеских рясах и бросили на постель какое-то недвижимое тело. Они не заметили виконта, стоявшего за дверью, открывавшейся вовнутрь. Один из пришельцев, в котором Мишель узнал своего старого знакомого, королевского стражника Луи де Борхеседа, верного клеврета короля Филиппа IV, откинул с головы капюшон и угрожающе прошептал:
- Мы вернемся ровно через два часа. Советую тебе хорошенько поразмыслить, Лопес. Пытки твои, и еще какие, впереди!
Он злобно ухмыльнулся и вышел вместе с другими стражниками. Ключ в провернулся в проржавелом замке кельи.
Человек на нарах хрипло застонал. Когда глаза узника окрылись, Мишель быстро приблизился к нему к нему вплотную и приставил к его горлу кинжал:
- Если ты закричишь, я убью тебя!..
Пленник был стариком с белыми трясущимися губами, совершенно седыми растрепанными волосами и точно такой же бородой. Лицо его было измождено бесконечными страданиями от пыток и какой-то неизлечимой болезни: провалившиеся щеки, огромный заостренный нос, мутные глаза в глубоких впадинах глазниц. С величайшим усилием повернув голову, узник долго и пристально смотрел на незнакомца.
- Кто ты? – спросил он наконец еле слышно, хотя в его шёпоте Мишель почувствовал привычку повелевать.
- Это не имеет значения. Я разыскиваю Жерара де Брени. Известно ли Вам, где он?
- Так он тоже здесь? – Тело старика обмякло, он был близок к беспамятству.
- Вы его знаете?
- Это имя знакомо многим… - уклончиво ответил старик- тамплиер и задумчиво прошептал:
- Так, значит мясник де Борхеседа торчит здесь так долго не из-за меня одного…
- Где же мне его найти его? В какой он камере?
Взгляд старика снова стал пристальным.
- Кто же ты? – подозрительно переспросил он, - уж не королевский соглядатай?
- Нет. Я сын Филиппа де Сольера, - решил открыться Мишель.
В потухших глазах узника промелькнуло удивление.
- Да, ты действительно похож на него…
- Вы были другом моего отца? Может быть, даже одним из его сподвижников?
Старик усмехнулся:
- Я комтур Лопес Рамон, доверенное лицо великого магистра Жака де Моле, только его сподвижником меня можно назвать.
Рамон задумался.
- Что ж, ты видно, послан ко мне самим богом, чтобы я выдал тебе тайну, которую красавчик король тщетно пытается вырвать у меня вот уже больше месяца.
- Прежде я должен узнать, где де Брени, - голос де Сольера задрожал от нетерпения.
- Безумец! Разве тебе не ведомо, что таких, как Жерар, они содержат в глубоких подвалах? Меня самого недавно перевели сюда, да и то лишь потому, что я не могу уже не только убежать, но и встать с постели. Когда они придут, чтобы вновь бросить в камеру пыток, слава богу, они найдут только бездыханное тело. Судьба послала мне тебя в духовники, и я вижу в этом провидение. Скажи, ты веришь, что тамплиеры невиновны перед богом и людьми?
- Мой отец, прецептор Филипп де Сольер, был тамплиером…
- Он им и остался… В свое время я сделал немало зла Филиппу, а теперь сын его станет моим наследником. Впрочем, это в то же время и месть, тайна может стать и для тебя роковой… Если узнают, что ты владеешь ею, жить тебе не долго.
- Ваши тайны мне не нужны. Лучше расскажите, как пробраться в подвал...
- Ты глупец, если надеешься его освободить.
- Это не Ваше дело.
- Хорошо, раз ты так настаиваешь. Это недалеко отсюда. Ты пройдешь дальше по коридору и увидишь окованную дверь. За нею будет лестница в подземелье. Де Брени там.
Мишель сделал резкое движение и остановился. Дверь-то заперта! Открыть изнутри ее все равно не возможно.
Старик погасил злорадную усмешку и залился мелким и противным кашлем. Наконец, с огромным усилием, подавив начавшийся приступ, медленно и глухо сказал:
- Я рассказал тебе все, что ты хотел узнать, теперь ты должен выслушать мою исповедь. Вряд ли у меня хватит сил довести ее до конца.
Узник собрался с мыслями и, с трудом выводя наружу слова, начал свой рассказ:
- Мое имя Лопес Рамон, я дворянин из Андалузии. Видимо, теперь я один обладаю тайной, - тут старик замолчал, и пристально посмотрел на Мишеля, - тайной сокровищ тамплиеров. Ищейкам Филиппа Красивого все же удалось напасть на мой след. Меня схватили и бросили в эту обитель. Вот уже больше месяца, как я здесь, но им не удалось ничего вытянуть из меня. Иначе я откусил бы свой грешный язык.
Глаза старика заблестели. Он с трудом выговаривал почти каждое слово. Минуты, которые старику оставалось жить на этой земле, стремительно уносились в прошлое, это чувствовалось им, но все же он с величайшим трудом приподнялся и положил руку на плечо виконта:
- Ты будешь богат…
- Я и так богат, - усмехнулся де Сольер.
- О, это не то богатство. Ты будешь богаче и могущественнее королей. Поклянись только, что клад тамплиеров никогда не попадет в руки Филиппа и нечестивого папы…
Де Сольер нехотя поклялся… Его мало интересовал рассказ старика, и в глубине души он не верил ни единому слову собеседника, считая его выжившим из ума. Гораздо больше виконта занимали мысли об де Брени. Он с нетерпением ждал, когда де Борхедес и стражники в монашеском одеянии вернуться за старым храмовником.
Между тем Рамон откинулся на тряпье. Несколько минут он собирался силами, борясь с наступающей агонией.
- Я не сказал тебе самого главного, - заговорил он наконец поспешно, - где находится золото и свитки тамплиеров…
Лицо его озарила улыбка, от которой дрожь ужаса пробежала по спине де Сольера. Ему было страшно оставаться с умирающим безумцем. А тот, заметив, что виконт хочет отойти от постели, схватил его руку дикой предсмертной хваткой.
- Дурачье! Они и не подозревают, что план, который искали в моем доме, находится у них под самым носом… - у Рамона что-то забулькало в горле, и он невнятно забормотал:
- Монсегюр… Великий магистр… Лангедок… Церковь Марии Магдалины… Ренн – лё – Шато…
Старик рассмеялся таким жутким смехом, что волосы на голове де Сольера встали дыбом. Видимо, этот смех отнял у узника последние силы. Судорога пробежала по его телу, грудь опустилась в последнем выдохе, рука бессильно свесилась к полу. Тамплиер был мертв…
В это время послышались шаги приближающихся монахов. Мишель быстро метнулся к двери и крепче сжал рукоять кинжала…
Год 1945. Кляйнсдоф.
- Теперь перейдем сразу к делу. Вот посмотрите, - полковник Дудицкий слегка очертил место карандашом место на карте, - здесь недалеко от Кляйнсдорфа в Шварцвальдском лесу нами блокирована крупная группировка немцев. Основной костяк группы - эсесовцы. По нашим данным, группу возглавляет штандартенфюрер СС Гельмут Борхес. Очень серьезный немец. Обратите внимание, у немцев один путь из окружения - пробиваться через Шлезингер, - и Дудицкий ткнул карандашом чуть правее очерченного места. - Наша оборона здесь пока рыхлая. И немцы об этом знают. Но они упорно прут сюда, на Кляйнсдорф. Уже отбиты четыре атаки.
- А что они здесь забыли? - с легкой иронией спросил Образцов.
- Мы, лейтенант, до некоторого времени тоже задавались таким вопросом. Сначала полагали, что это отвлекающий маневр немцев. Но три дня назад один из местных жителей, некто Любечка, поляк, рассказал, что до первой мировой войны его отец служил конюхом у местного барона. Однажды ночью в замок ворвались люди в черной одежде, похватали всю прислугу и заперли в подвал. Но мальчишке удалось спрятаться в одной из башен. Он-то и увидел, что во двор замка въехала крытая машина, и люди в черном начали вытаскивать из нее какие-то ящики и складывать возле башни, в которой сидел мальчишка. Куда потом делись эти ящики, Любечка не помнит. Но он уверял, что ящики в замок не заносили. Он также говорит, что разгрузкой распоряжался всем их дворецкий. Позже мальчишка рассказал об увиденном своему отцу. Его отец как-то спросил об этом дворецкого. Тот заявил ему, что никаких машин и ящиков не было. А вскоре отец мальчишки исчез непонятным образом. Скорее всего, его убрали как ненужного свидетеля. Любечка вынужден был уехать к родственникам. И приехал в Кляйнсдорф только перед самой войной. Но, ни старого графа, ни дворецкого уже не было. А в замке жил сын графа. Причем этот графский потомок личность, весьма любопытная. Но об этом после. Три дня назад поздно вечером Любечка искал свою заблудившуюся корову. И, возвращаясь домой, на окраине Кляйнсдорфа случайно наткнулся на дворецкого и узнал его. Тот, переодевшись в священника, шел по улице. Любечка уверен, что тогда в исчезновении его отца дворецкий имеет прямое отношение, поэтому он пришел к нам и все рассказал.
- Мы задержали этого странного дворецкого, - продолжал Дудицкий после небольшой паузы. – Допросили и выяснили, что Борхеса будут ждать самолеты, которые в условленное время должны забрать его с особо ценным грузом. Каким? Вот об этом мы знаем пока предположительно. По некоторым сведениям, груз представляет собой архивные документы средневековых рыцарских орденов, которые хранились в тайниках замка, в котором мы, лейтенант, сейчас с Вами находимся. Нам стало известно, что перед самым нашим наступлением, эсэсовцы в спешном порядке изъяли все архивные ценности и перетащили их в Шварцвальдский лес. Всех, кто участвовал в погрузке архивов, а это, в основном, узники концлагерей, были уничтожены. Настоящая ценность этих архивов, лейтенант Образцов, нам тоже не известна. Поэтому Вам это предстоит выяснить. Еще известно, что операцию по вывозу архивов курирует сам Гимлер. Теперь Вы понимаете, лейтенант, всю важность операции?
- Да, товарищ полковник. Я догадываюсь, что в архивах могут быть сведения о тайниках с сокровищами рыцарских орденов. Поиск этих сокровищ продолжается уже несколько веков.
- Допустим, что Вы правы, лейтенант. И архивы действительно связаны с местами захоронений сокровищ. Но тогда почему немцы не вывозят сами сокровища, а только архивы? Ведь попади к нам в руки хотя бы часть этих документов и золото для немцев потеряно навсегда. Нет, здесь что-то другое. Или вот еще деталь. Нами установлено, что в этих архивах может находиться очень ценная для немцев вещь, так называемый «Черный пилигрим». Эсесовцы весьма дорожат этой реликвией. По крайней мере, в списке, который попал к нам, этот «пилигрим» стоит на первом месте, подлежащий к вывозу.
- Разрешите, товарищ полковник, поделиться некоторыми соображениями..
- Слушаю Вас, лейтенант, - полковник взял из портсигара папиросу и закурил.
- Профессор Нежин рассказывал, что тот, кто владеет «Черным пилигримом», обладает огромной властью и повелевает рыцарями. А что если, товарищ полковник, этот «пилигрим» нужен немцам для того, чтобы иметь возможность вести с союзниками сепаратные переговоры о мире?..
- Интересно… - Дудицкий затушил папиросу о край стола и внимательно посмотрел на Образцова. – Продолжайте, лейтенант…
- Мне с института известно, что и у англичан, и даже у американцев, тоже есть рыцари ведущие свои роды с незапамятных времен, которые знают об этом «Черном пилигриме». Завладев им, нацистская верхушка получит отличный козырь, чтобы вести переговоры о мире. Ведь Гитлер и его окружение понимают, что война проиграна. А потому, они бросят все силы, чтобы завладеть этим бесценным раритетом… Вот так я понимаю, товарищ полковник.
- Знаете, лейтенант, Ваши доводы не лишены смысла. И, полагаю, что, в целом, Вы правы. Вероятнее всего, немцы не поскупятся ничем, чтобы добыть этот документ. Но это общая стратегия. Нас же, лейтенант Образцов, интересует не только сама операция, но и как, и каким образом немцы намереваются получить архивы?
Дудицкий, снова достал папиросу, закурил и продолжил:
– Теперь о самой операции. Две недели назад, когда замок был еще занят немцами, нами был задержан некий Курт Аденау, который под видом доктора, пытался перейти линию фронта и попасть в замок, мы его арестовали. При досмотре у него найден план подземных галерей Гуттенберга, - и Дудицкий достал из лежащей на столе папки сложенный вдвое помятый листок, - и пластина… Мы полагаем, что это специальный посланник, который должен был указать немцам, где тайники.
Полковник, не спеша, поднялся и подошел к небольшому сейфу, стоявшему недалеко от стола, открыл его и откуда-то из чрева вынул, завернутый в серую тряпку, плоский предмет.
- Вот эта пластина… Хитроумно была спрятана. В специальном хирургическом чемоданчике с инструментами. Сразу и не догадаешься, - Дудицкий положил перед Образцовым прямоугольный позеленевший предмет, выполненный из бронзы.
- На допросах Аденау поведал, что замок до войны принадлежал некоему графу де Сольеру. Как стало известно, этот Сольер был одним из особо приближенных великого магистра ордена тамплиеров и имел должность хранителя. Задача этого Аденау передать пластину, как условный пароль, Борхесу. Известно также, что пластина эта является ключом для прочтения какой-то карты, которая должна быть изображена на обратной стороне «Черного пилигрима». А поэтому Вам необходимо добыть этот «Черный пилигрим». Вам ясно, лейтенант?
- Так точно, - ответил Образцов, но как-то неуверенно. Дудицкий уловил это и продолжил.
- В окруженной группировке находится немецкий летчик: оберлейтенант Хельмут фон Зальца. Этот оберлейтенант до войны бывал у нас в Советском Союзе, в Саратове. И даже имел роман с одной из служащей завода, куда он был командирован. Насколько известно, фон Зальца никогда не разделял нацистской идеологии. Вам нужно будет познакомиться с этим асом. Заодно передадите ему вот это письмо, - Дудицкий открыл ящик стола и достал сложенный вдвое конверт. – Это письмо от его саратовской знакомой Ольги. Можете его прочитать.
Пока лейтенант читал письмо от возлюбленной фон Зальца, Дудицкий курил, смотрел в сторону о чем-то задумавшись.
- Так вот, лейтенант Образцов, - прервал тишину полковник. - Времени, как Вы сами видите, немного. Можно сказать, его вообще нет. Но мы не должны допустить, чтобы Борхес добрался до клада и переправил архивы. И Вам, как специалисту, поручается это серьезное задание. Вы будете вместо этого посланника. Несколько дней назад, этот «корреспондент» покончил с собой, проглотив зашитую ампулу с ядом… А на стене оставил странный, замысловатый знак, - и Дудицкий вынул из папки еще один листок, на котором был изображен иероглиф виде перечеркнутого креста, помещенного в круге. К сожалению, это вся информация, которой мы владеем…
- Поэтому задача такая. Место встречи нам неизвестно, мы также не знаем об условных паролях, по которым они должны узнать посланца. Но необходимо обнаружить эти тайные подземные ходы, откуда немцы проникают в замок. По-видимому, есть только один такой ход. Далее, войти в контакт с эсесовцами, предъявив им пластину с шифром и постараться обнаружить тайники, где спрятаны сокровища. Вам все ясно, лейтенант?
- Да... – задумчиво ответил Николай, погруженный в свои мысли, и тут же добавил:
- Брать фашистов нужно тогда, когда они подойдут к самим сокровищам. Я правильно понял Вас, товарищ полковник? Даже если я не назову им пароля или условного знака, то немцы, наверняка, клюнут на пластину и постараются проникнуть к сокровищам. Времени у них нет.
- Совершенно верно. Прежде всего, необходимо отыскать место встречи. А оно, скорее всего, назначено возле тайного входа. Вот посмотрите на план, - и полковник подвинул листок со схемой к Николаю. - Здесь, здесь и здесь проставлены крестики. А что это может означать? Или место встречи, или же место, где необходимо поставить условный знак. Какой? К сожалению, мы знаем только один, вот этот… И Дудицкий ткнул карандашом в иероглиф. - Возможно, что зачеркнутый крест - есть условный сигнал провала. Поэтому, у нас только один шанс выманить немцев на контакт, поставить крест в круге. Рискованно? Да, лейтенант, риск большой… Но на войне риск – дело обычное. Вам ясно?
- Ясно, товарищ полковник,- спокойно ответил Образцов.
- И помните, всякая утечка информации должна быть исключена. В помощь к вам придаются старшина Кравченко, радистка, и сержант Верейский, до войны он занимался альпинизмом. Через два часа Вы доложите о плане операции. Идите!
- Есть, - Николай встал, лихо козырнул, при этом, щелкнув каблуками, и направился к выходу. Но, едва, коснувшись ручки двери, услышал за спиной…
- …Мишель… Мишель, – негромко позвал профессор. – Вы, кажется, уснули?
- Нет-нет, что Вы, Николай Степанович… Я внимательно слушаю Ваш рассказ. Вы закончили на том, что получили свое задание… И что же было потом?
- Извините, Мишель, мне показалось, что я утомил Вас своими разговорами. Вы задремали… Не пора ли отправляться спать?
- Что Вы, профессор, еще рано. И я хотел бы дослушать эту историю…
- Ну, что ж, слушайте. Наша группа из трех человек: радиста Наташи Кравченко, и Саши Верейского, очень такой молодой, веселый парнишка… был… Лет девятнадцати... - Голос профессора слегка задрожал и умолк.
- Простите, а почему… «был»?
- Потому что на войне, Мишель, очень часто убивают. Он погиб, когда после долгих исканий, мы, наконец-то, обнаружили тайный ход, по которому немцы проникали в замок. А обнаружили мы его с помощью приспособления, которое и придумал Саша… Н-да.. Все очень просто. На специальную деревянную рамку натянули нитку, к которой привязали человеческий волос. И вот так, метр за метром исследовали подземелье замка. Если волос зашевелится от движения воздуха – значит здесь тайный вход или секретная дверь. Чтобы исключить случайности, самим приходилось дышать через раз, и двигаться очень осторожно.
- Очень интересно, - Мишель подумал о чем-то своем, - Прошу Вас, продолжайте, Николай Степанович. – И что же было дальше?
- Дальше? Нашли, значит, мы это предполагаемое место. Поставили условные знаки. И решили ждать. Там как раз ход заканчивался галереей небольшой. Вот там мы и устроили наш НП. Сами понимаете, взвод автоматчиков туда не посадишь. Да и немцы вряд ли явятся большим числом. Развернуться-то негде. А Наташу, радистку, разместили подальше от нашей засады. Если что, она должна была передать наверх сигнал о помощи… Хотя, честно Вам признаюсь, на помощь мало я надеялся. Пока она подоспеет – десять раз погибнуть можно. Вот так, сидели и дежурили с Сашей по очереди. Долго ждали. Я уж начал сомневаться, может быть, еще какой тайный лаз есть? Но ведь обшарили все, что смогли. Короче, решили ждать до конца… И вот, часа в два ночи…
Резкий звонок телефон оборвал рассказ профессора. И Мишель заметил, что и Николай Степанович тоже недоволен этим. Профессор медленно поднялся с кресла и подошел к столику, где стоял телефон. Видимо, звонила женщина. Мишель по мимике и доносившимся до него фразам установил это. Разговор длился минут десять. И Мишель догадался, что кураж, с которым профессор пускался по воспоминаниям о своей военной молодости, уже сегодня не повторится. Ведь самого главного, зачем Мишель пришел к профессору сегодня, еще так и не сказал. Жаль…
Профессор попрощался, положил трубку на аппарат и вернулся к камину. Усевшись в кресло, загадочно улыбаясь и думая о чем-то своем, телефонный звонок, вероятно, оказался тому причиной, профессор все же спросил, хотя уже и без прежнего энтузиазма:
- Так, на чем я остановился, Мишель?
- Вы остановились на том, что стали ждать появление немцев…
- Ах, да… Ну, так вот, Мишель, никаких сокровищ там не оказалось…
- Как?!
- А вот так. Это был мастерски выстроенный ложный путь. Такие способы, чтобы запутать грабителей и всяких кладоискателей, применялись еще в древнем Египте. Я, как посланник, встретился с немцами… Их было трое. Старшим среди них был оберлейтенант Хельмут фон Зальца…
Профессор сделал небольшую паузу, видимо, что-то припоминая и продолжил:
- И мы далее отправились искать место клада. Нашли мы его удивительно быстро. Когда открыли потайную дверь, обнаружили пустой полусгнивший сундук и человеческий скелет возле него. И тут я совершил непростительную ошибку. Я выругался… По-русски… Этого было достаточно, чтобы немцы все поняли. Тогда они напали на меня, связали… Поначалу хотели убить, но… Фон Зальца решил обыскать меня. Внутри моей одежды он и нашел письмо, которое дал мне Дудицкий…
- И что же было дальше? – осторожно спросил Мишель, видя, что профессор вновь погрузился в воспоминания.
- Дальше?.. – нехотя отозвался профессор. – По приказу фон Зальца немцы оставили меня в этом жутком тайнике, рядом с останками… И если бы не помощь Саши Верейского, который все время тихо следовал за нами – не было бы у нас с Вами этого разговора. Завязалась перестрелка, я получил ранение, но Саша… Саша погиб.
Профессор вновь сделал глубокую паузу.
ВИДЕОВЕРСИЮ романа можно посмотреть на:
https://www.youtube.com/watch?v=Eak7htMRGAM