Вот в ладони ложатся снежки —
Будто греешь колени зиме,
Под ворчание снега-брюзги
леденеет осенняя медь.
Серебриста его борода,
Накрывает осадный город
До окраинного пруда,
До застывших крестов собора.
И в сугробы, сдвигая до глаз
Крышу белую — дом залёг.
Но сжимает забывчивый вяз,
словно знамя, последний листок.
Но палит пулемётным огнем
Куст рябины в замёрзшем парке.
С обескровленным ноябрём
Отпиваешь коньяк из фляжки.
Отступаешь в ушанку и шарф,
И покорно считаешь потери.
И качается ёлочный шар
До весны, до пасхальных метелей.