Считает века в квартире вода из худого крана;
Мой разум туман-машиной проглочен и дымом сыт.
У меня за картонной стенкой беседуют тараканы,
Чаёк попивая, лапкой поглаживают усы.
Мне выйти бы, да боюсь я: заметят – и будет худо.
Они с человека ростом, в болячках и без стыда.
И, весь устремясь к иконам, я сам уповал на чудо,
Но был бы я Человеком, тогда бы пошёл… туда.
Я их не сумею выгнать своим полумягким тоном,
И «нет» моё пискнет звуком, похожим для них на «да».
Сосед мой, медведь угрюмый, прижался к двери картонной,
В замочную щёлку глядя, подмоги искать не даст.
Я все зеркала завесил, но в доме никто не умер:
Я всё отрицал, но лапкой темнеет моя рука.
Усатый и жесткокрылый, наверное, я безумен:
Я, кажется, был и раньше не больше, чем таракан.
И что-то заставит снова глядеть в полосу экрана,
Выискивать страшный вирус и тайно опять желать,
Чтоб всюду запахло хлоркой, явилась земная манна,
Пришёл человек в костюме цвета ангельского крыла.
Сочатся из стенок черви - не тронут лишь красный угол.
И, будто из окон, ветер вдруг дунул от образов.
"А жизнь-то одна!“ - он бросил, и мысли взметнул по кругу.
"Вот - чудо твоё!“ - ударил по стенам моим грозой.
И карточный дом обрушен, и с прежних моих соседей
Уносятся ветром маски с оскалом звериных морд,
И кажется, мне лишь снился тот мир, что в болезни бредил,
Тот мир, что болезнь, как идол, вознёс и остался горд.
Однажды взгляну медведю в глазницы его пустые,
Как брата, сожму в объятьях заместо огня и вил,
И сгинет наш тяжкий купол, и тихо прошепчешь ты мне:
"Гляди, как смешно и просто я страх ногой
Раздавил".
09.01.2021