Память чудаковата, тешится всласть.
Восемьдесят девятый, жизнь удалась. Очередь в общепите. Мама и брат. Великодушный Питер. Нет, Ленинград. Лето на половине, время потех. Кайфов переловили. Всех, да не тех. Взгляд отрешён у мамы, но хитроват. Нам бы билетов в Малый, где бы урвать? Рано страшиться школы. Рай на Земле благоухает колой и крем-брюле. В этих бы райских кущах не приболеть…
…Скрипочек клич влекущий. Смотрим балет. Куплен в борьбе азартной лишний билет. Всё остальное – завтра. Смотрим балет.
Завтра начнется возраст первых невзгод. Завтра начнется розыск цессий и льгот. Там, как в плохой сатире, всякий – урод. Там «дважды два - четыре» – наоборот.
Что же ты, героиня, грезишь в тиши? Хватит гадать на имя, прыгай, пляши. Лучше танцуй отсюда, вжарь дегаже. Твой безымянный сударь помер уже. Терпишь ущерб от мавров и спартаков. Вот она, жизнь – ни лавров, ни медяков. Где ж он, успех внезапный? Время - вода. Завтра, возможно, завтра. Жить-то когда?
Завтра всё станет плохо. Измождена, завтра дрогнет эпоха. Рухнет страна. Там в оркестровой яме грянет гроза. Жизнь опадет слоями. Солью – в глаза. Незатухающим пеклом. Коркой на швах. Пеплом, тяжелым пеплом на головах.
Зрелищам одноактным рад персонал. Поторопись: антрактом станет финал. Точка. Тупик. Постскриптум вехе вослед. Станет не слышно скрипок. Выключат свет, краешком показав нам волчий билет.
Всё это завтра, завтра. Смотрим балет.