Мой друг был и весел, и стоек,
но не был готов к одному –
что скажет однажды историк:
«Я вас научил не тому».
А мир, где надежды сверкали,
оскалился, зол и жесток,
и мы заводными сверчками
искали заветный шесток.
И друга, как брата, оплакав,
себя собирала и под
завалом невиданных страхов
чужих надышалась свобод.
Поверила так бесшабашно,
что мир притворяется сном,
где столько нелепого в страшном,
и странного столько в смешном.
Зажмуришься крепче, и ладно,
и смотришь дурацкие сны,
и выстрелы-крики в парадном
ночами почти не слышны.
И снилось, как чья-то гитара
куда-то звала невпопад,
а в воздухе радость витала,
короткая, как звездопад.