***
мы в эмиграции
воздух полнится кипарисами
белые раскалённые кирпичи
поговори со мной
поговори со мной
не молчи
***
в две тысячи двадцать втором году
с нас сняли ограничения
мы стали марево по утру
и золочение
и как в японском густом саду
мы стали розовость
и прорастающий в пустоту
сук абрикосовый
в две тысячи двадцать шестом году
нас обесточили
я не умею я не смогу
до самой косточки
***
земля израильская
земля этрусская
морское дно
у жизни горлышко
узкое узкое
всего одно
вставай на краешек
не угадаешь ведь
ты или я
забава та ещё
обмылок таящий
а не земля
всё так и сбудется
как эта улица
и этот дом
столь белокаменный
а всё бескрайное
уже потом
***
как сладко клейко по весне
о том что душный кипарис
скажи мне но о прочем не
проговорись