ПОД СОЗВЕЗДИЕМ ЛЬВА
(Почти фантастическая повесть)
Часть первая
ПОСВЯЩЕНИЕ
Глава 1. Вампириада.
Итак, я еду на курсы… Господи! Почему ты меня не защитишь?!! Почему ты отказываешь мне в своей милости?
Я не могу. Я просто умру без дочурки, без милых моему сердцу: моего сада, без моего дома, моей школы, моего класса, моего т е а т р а…
Смилуйся, Господи!!!
До последней минуты ждала того момента, когда обязательно, но как бы вдруг, я услышу самые заветные в моей жизни слова:
- Вы не поедете на курсы!
Я верила свято, что курсы либо сорвутся, либо мне найдут замену, или, наконец-то, само небо разлетится в клочья – и я не поеду на курсы.
И все-таки я еду… Как в страшном, кошмарном сне, собираю необходимые документы, чтобы можно было жить в областном городе N в санатории-профилактории из-за отсутствия средств для более уютной квартиры на время прохождения курсовых занятий (тогда и дочурку с собой забрала бы). С отвращением, как самую страшную рептилию на планете, беру в руки командировку и все еще надеюсь: сейчас разверзнется земля, и наше районо вместе его командировкой отправится в Тартарары.
Господи! Почему я все-таки еду на курсы? Я не сплю всю ночь перед дорогой, кое-как (по-американски) собираю вещи (О как ненавистно мне это занятие!), выезжаю к рейсовому автобусу…
А он не пришел!
Значит еще есть шанс? Значит еще целый день впереди – и надежда вновь овладела мной.
Но снова на следующее утро я собираюсь туда же: на рейсовый автобус. И он теперь уже явился без опозданий – такой весь из себя довольный и нахально улыбающийся.
Захожу в автобус. Дилемма: куда сесть?
Вот молодой человек. Скучно мне с ним будет и неуютно. Да и ему с меня какой прок? А вот милая Алёнушка из сказки – и такая печальная, будто только что братик её Иванушка из следочка от копытца козленочка напился и сам в последнего-то и превратился. Сяду к ней. Будем вместе печалиться: я о дочурке своей, а она о своём козлёночке… Подсела я к ней, слово за слово: и стала мне ясна печаль её – подруги мы по несчастью, да ещё, к тому же, и землячки, почти в одной школе учились. Выходит мы все с тех земель – курсоозабоченные.
Приезжаем в конце концов в ненавистный город N с его главным Вампиром, которому вдруг понадобилась моя и Алёнушки кровь (институтом усовершенствования учителей) и благополучно к этому вампиру прямо-таки в когти и попадаем. Нас уводят в разные стороны (ещё бы, в одиночку мы уже и впрямь, как агнцы Божии перед злым духом).
Да не тут-то было!... Алёна сразу же бросается в бой (по-видимому, с отчаяния).
- Вы,- говорит она дежурной на этаже в санатории-профилактории,- поселите меня лучше в двухместном номере, потому как я – учительница нервная, приехала психическое заболевание (так в сопроводительном документе написано) лечить. Так что ненароком могу кого-то в окно выбросить. Лучше всего будет, если вы меня в двухместном номере одну поселите.
Они и поселили. А меня в какое-то подсобное помещение завели, - и я вдруг с печалью подумала: и что же это за страна-то наша так обнищала, что вместо занавесок на окнах в профилактории какие-то поганые тряпки висят, вместо стола – дореволюционная парта стоит (к тому же и революция, пожалуй, была ещё 1905 года). А чтобы не очень было видно эту несчастную, повидавшую виды парту, её кто-то заботливо прикрыл пеленочкой, которая принадлежала еще первенцу его прабабушки.
На стенах вместо ковров висели старые помятые марсельевые одеяла, а в углу подняла свои рожки вешалка, как бы приветливо меня приглашала: можешь повеситься сразу, а можешь – и потом, когда узнаешь об этой комнате ужасов ещё много приятного.
- Так что же? – спросила я.- Это еще не все ужастики, которые меня тут ждут?
- Нет – ответила вешалка, - далеко не все!
- Хорошенькое дело, - подумала я. Ну да ладно, некогда мне здесь рассиживаться, а тем более раскладываться. Уж как-нибудь потом.
И пошла в парикмахерскую-люкс при санатории. А почему пошла? Да потому что в город N я приехала в платочке, хотя все нормальные люди уже давно о них забыли – середина мая. Знакомая мастерица по женским прическам в нашем районном центре постаралась. Стрижку мне сделала. «Перестрижка» в профилакторной супер парикмахерской мне больших денег стоила: вдвое больше, чем стрижка моего мастера. Затем я, по наивности своей, в этой парикмахерской-люкс еще и завивку сделала.
Когда мне сообщили цену этой завивки, то подумалось: «скоро, наверное, домой надо будет возвращаться. Напрасно я так убивалась из-за этих курсов».
Пока мне делали завивку, у меня была масса времени смотреть на прически, которые сооружали на голове своих клиенток « мастера своего дела». Потом я сделала для себя выводы – мастера не ахти уже какие. Потому что некоторые осчастливленные клиентки имели просто-таки далеко непривлекательный вид. Но больше всего меня, пожалуй, удивляло то, что сами жертвы этих мастеров смотрелись в зеркало, счастливо улыбаясь, горячо благодарили и как мотыльки выпархивали из салона.
А я думала:
- Бедные их мамы, хоть бы инфаркт не получили при виде причесок своих чад.
Дальше – лучше. Пока химикаты усердно закрепляли кучерявость на моей видавшей еще и не такие издевательства голове, мне вручили буклет современных причесок. Тут уже я сама забеспокоилась, как бы со мной ничего не случилось.
Со страниц буклета на меня пялились какие-то привидения, или еще хуже – лесная нечисть. Но о вкусах не спорят. Я постаралась привести свое психическое состояние «в чувство» и стала дожидаться времени, когда меня, наконец-то, выпустят из этой очередной комнаты ужасов (не много ли таких комнат для одного дня?).
И вот слегка растерянная при виде того, что наконец-то сделали с моей бедной головушкой, я покинула это странное пристанище.
Поднялась на четвертый этаж в свою временную обитель и уже с надеждой стала посматривать на свою вешалку-виселицу, как единственную реальную избавительницу
от всех бед, как-то сразу на меня навалившихся. И тут я вдруг обнаружила, что стеклянная дверь моей комнаты, которая на первый взгляд, неизвестно куда вела,- выходит прямо на туалет с умывальником. Каково же было мое удивление, когда я заметила в другом углу этой комнаты еще одну застекленную дверь. Позже не могла понять, почему я ее не увидела сразу. По-видимому, потому, что перед этой дверью была единственная моя подруга вешалка, которая все время мне подмигивала соблазняющим глазом. Эта дверь привлекла мое внимание лишь тогда, когда кто-то за ней включил свет и стал плескаться в душе. А потом я услышала и все трио, которое издавало пырхающие, спускающие и зубочистящие звуки. Затем такие же звуки стал издавать еще один «комплекс» за второй дверью. Такой тандем меня просто сразил наповал. С тоской я подумала, что мне уже не выбраться невредимой с этого замкнутого круга прабабушкиных пеленок, санузлов, застиранных занавесок, царегороховской мебели.
Вампир подбирался ко мне, запускал в горло свои клыки и предвкушал наслаждение от окончательной победы.
-Беги, Катя, - вскричала я себе. – Пока не потеряла душу!
Ведь все эти сюрпризы ввергли меня в такое состояние, что я могла кого-то (совершенно определенно) столкнуть с балкона. Балкон тоже был в этой комнате, но по своей весовой категории он не мог соперничать с теми орудиями пыток, которые мне уготовил санаторный Вампир.
Стремглав я вылетела с комнаты и остановилась посредине длиннющего коридора (по-видимому, главной артерии, перекачивающей кровь со всех жертв этого профилактория).
Господи! Где же мне преклонить головушку?! И тут меня осенило! – У Алёны. В ее двухкомнатном номере-люкс.
Вот так я и попала в один номер с Алёной.