Он приходил, когда смолкали звуки,
В белёсой простыне через плечо.
И брал её за тонкую фарфоровую руку,
И целовал в макушку горячо,
И уводил в засеянное поле
За бесконечно-мглистый горизонт,
Где небо дивно-звездно, как над сказочником Оле,
Раскрывшим свой чудотворящий зонт,
Где пах овёс и месяц плыл краюхой,
И исцелял лишившуюся сна,
И что-то неземное ей нашёптывал на ухо
И вкладывал в ладони семена.
И мог тот разговор вестись часами -
Незримый, непонятный никому -
Лишь белокурой девочке с огромными глазами,
Заполненными светом, и Ему.