Табак да чтиво, а с зарёй всё реже
Видаешься… Плюс это баловство, -
Чертей собачьих из коряжек режу,
В кунштюки обращая естество…
Глазастую приметив образинку,
Под стать экспромту иль черновику
Чужому, подберёшь её в корзинку
И рад, бывало, как боровику.
А дальше – больше. Глаз уж приохочен,
На странности настроен, на угад…
Уже острее ножика отточен
Весьма-таки небезобидный взгляд,
А там и хуже… Опытом подкован –
Шеллачный лак и злостный лак-цапон…
И с польским синтетическим знаком он…
Уж не здоровье леса ценит он,
А червоточин, косослоин ищет
Шкодливый интеллектуальный зверь,
Вертлявый пёс!.. Живое корневище,
Замшелый пень – равны ему теперь.
Не ран, не шрамов жёсткие наросты,
Не сук, что буревалом скорчен в крюк,
В бору кудрявом видит он, а просто –
Шандалы, набалдашники вокруг…
И ёжатся, трёхлетние, не боле,
С их элегантной ритмикой сучков
Сосёночки… Живые жирандоли –
Лишь кожу сбей да шибани лачком.
70-е гг.