Вторая половина девяностых, город Ростов-на-Дону. Несколько лет, как развалилась великая страна, и теперь каждый выживает на её обломках сам по себе. Я рисую карикатуры на злободневные темы, множу их на ксероксе и рассылаю по всем доступным газетам. Начиная от центральных и заканчивая самыми отдалёнными. От Калининграда до Южно-Сахалинска. На карикатуры – мода. Их публикуют «Известия», «Литературная газета», «Советская Россия», «Труд», десятки других газет. В ответ шлют по почте гонорары. Поэтому я хожу на почту каждый день, меня там хорошо знают и знают, за что я получаю деньги.
Как-то на несколько дней у меня зависает гениальный поэт, бард и мой хороший друг Геннадий Жуков. Мы пьём три дня, а на четвёртый решаем последний раз похмелиться и на этом завязать. Денег уже нет, поэтому идём в ближайшее кафе «Анюта». Хозяин кафе - большой любитель фантастики. Однажды в местной газете он прочёл мой рассказ «Бег петуха», проникся, и открыл мне кредит.
В кафе мы выпиваем по сто коньяка, закусываем лимоном и выходим на крыльцо покурить. Рожи у нас, надо признаться, те ещё. Мимо идёт пожилая начальница почты, назовём её Надежда Дмитриевна. Видит нас, останавливается, смотрит.
- Здравствуйте, Надежда Дмитриевна, - вежливо говорю я.
- Как вам не стыдно, Алексей Анатольевич, - отвечает Надежда Дмитриевна. – Вы же лицо нации! И стоите тут в таком непотребном виде…
Осуждающе качает головой, уходит.
Я машинально провожу ладонью по небритому подбородку. Н-да…
- Погоди, - произносит Генка Жуков с некоторой обидой и растерянностью. – Это я лицо нации!
Но Надежда Дмитриевна уже далеко и не слышит.
- Пошли, Гена, - кладу я другу руку на плечо.
Мы возвращаемся в кафе и заказываем ещё по пятьдесят коньяка. Два помятых лица нации бывшей великой страны.