Не все поймут: гитара, поздний вечер,
Насквозь пропахла кухня табаком.
Мы гасим свет и зажигаем свечи,
Чтоб лучше вспоминалось о былом.
Мы пьем коньяк, нам не по вкусу пиво,
Мы отпрыски мифической страны,
Такой далекой, чудной и красивой,
Забытой русской, царской старины.
Сидели так же Горький и Есенин,
Играл рояль, и кто-то пел романс.
И вот сквозь много-много поколений,
Его сыграет кто-нибудь из нас.
Потомки царских белых офицеров,
Мы снова повторяем их судьбу.
Нам давят цепи душной, глупой эры
И родины, что катится во тьму.
И мы уйдем, как деды уходили,
За океан, в чужие города,
Где слишком много золота и пыли,
И где не будет дома никогда.
В Париже март. И догорают свечи.
Мы ждали, но зимой не выпал снег.
Не все поймут. Гитара, кухня, вечер,
Как будто на дворе двадцатый век.