(Бурлеск, как будто из Есенина)
Мне осталась одна забава –
Вальс, Чарльстон и весёлый Твист.
Крендель левой, и крендель правой –
Да, такой уж я скандалист!
В танце я, как глухой тетеря.
Мало в мире таких тетерь.
Та, в которую я поверил,
Хохотнула и вышла в дверь.
Молодые, холёные крали,
Вас сжигают коварство и спесь.
Музыканты для танцев играли.
Вам же только бы кушать и петь.
Дар танцора – порхать и бла-блабать
В озорную и дивную прядь.
Станцевал бы и с чёрной жабой
Было б что у неё обнять…
Пусть споткнулись о ножку стула
Эти помыслы розовых дней.
Но коль девушка хохотнула –
Значит, ангелы жили с ней.
Вот за эти серьёзные морды,
Собираясь на отдых иной,
Я хочу при последнем аккорде
Попросить ту, что будет со мной:
«Ты за все за грехи мои тяжкие
На измятую роком кровать
Не ложи меня в потной рубашке
Под симфонию засыпать».