Брат мой, брат, душа водопада,
Мне ответь, где твоя радость?
Как же так, наполнилось ядом
Все, что пело, все, что смеялось?
- Я ушел, и теперь не жди.
След размоют весной дожди.
Средь воды и звенящих льдин
Ты теперь один.
Канцлер Ги
Стекол сверканье от тающих льдин образует
Ритм, что похож на шифровку огней семафора.
Это реляцией что-то победно ликует:
Здесь родилось, что мне силу давать будет скоро.
В терминах Роулинг это - тот самый патронус,
Место, откуда всегда занимать буду крылья,
Место, куда я приду, потеряв жизни тонус.
- Это я, взрослая, буду так думать в унынье.
Сейчас же лишь радость сверкает души водопада
В таянья серых снегов серебристом сияньи.
Будем из льдин мы для Брежнева делать награды
И червяков искать к лету без напоминанья.
В ветвей деревьев скрещеньи мы видим депешу
От колдунов, чей язык понимаем мы оба.
Низкие тучи ладонь образуют неспешно,
Что защищать меня будет от сих и до гроба.
Речка победно ревет, принимая награды
Брежневские, чье сверканье стекла вдохновляет
С ними соперничать теплым сияньем громады
Серых и грязных снегов серебристых, что тают.
Остановись же, мгновенье, но кратко земное
Счастье. Прощай же, до завтра, навеки, до гроба.
Серые ветви, болото насквозь ледяное,
В блеске весеннем навеки застыла чащоба.