Когда же ты встанешь, родное,
душой не услышу тебя,
и больше навек не заноешь,
и боль не вберёшь - сентября.
Когда же устанешь ты биться
в моей очень тесной груди,
всей силой не сможешь влюбиться,
простить, улыбаться, грустить.
Когда же ты лгать перестанешь,
само самовольно себе,
что вымолвить страшно устами
в моей сладко-горькой судьбе.
Не спится тебе, одиноко,
когда я давно уже сплю,
зачем ты впитало жестокость,
в сердечное слово: люблю.
И мудрой змеёй, замираешь
в молитве: помилуй, Христе,
и таешь, и таешь, и таешь
на чистом тетрадном листе.