Всё цветущее должно дать плоды...
Но что мне до них,
до этих скучных плодов,
даже если они
хороши на вкус и на вид?
Сорвал соблазнительный плод,
утолил голод и жажду
и разлёгся под щедрым деревом,
и спутались мысли,
и затуманился взор,
и умолкли райские птицы,
и ползучие сумерки сна
раскрыли свои глубины,
и появились чудовища,
похожие на людей,
и стали делать вид,
что они любят друг друга,
пряча под складками лжи
остро отточенные ножи
с пятнами ещё живой,
взывающей к небу крови.
И они умирали,
эти чудовища,
так похожие на людей,
и ложились на землю пластами,
но появлялись другие,
такие же безобразные,
и месили ногами
трупы прославленных предков,
превращая их в жирную глину,
и делали из неё кирпичи,
и строили башни,
и толстые стены,
и надёжные тюрьмы,
и сами ложились
на плодородную землю
слоями, слоями,
десятками сотен слоёв...
А над миром висели
неисчезаемые буквы
цвета запёкшейся крови,
вырезанные на груди неба
чьей-то нетерпелиой рукою,
скорее всего, скучающим школьником
(не мною ли?) -
всего одно слово:
«цивилизация».
Вот только значение этого слова
давно стёрлось из словарей
и выветрилось из памяти
тех беспечных чудовищ...
И вдруг - пробуждение!
Ай, какие гадкие сны
вламываются порою
в беззащитную душу,
словно шайка разбойников!
Какие же злые миры
рождаются в нас
под влиянием плодов,
зело добрых на вид и на вкус!
Нет, я не хочу видеть сны!
Я хочу видеть только вас,
цветы,
не успевшие стать плодами.