Вот этот – четвёртый с краю, что белым медведем вскормлен,
Он был очарователен! Он был искромётно скромен,
с утра созидая айсберги прозрачным народным слогом.
Его, не без оснований, пингвины считали богом!
Он был Властелином Снега, пассивно пася народы.
Его берегла и верила, как Самому! природа.
Это его, бестолково, я обучал азам! -
Всё повторял бессчётно. В итоге я понял сам.
Когда он, внутри медведя, вставал за моим окном,
Жаловались соседи. И греческим жгли огнём
Ризы его меховые, - златоуста грядущего дня!
Под Волосом Белым, – Чёрным, чернее ночного дна,
жил он, под ником рабочим: «Господа судного дня».
Книгу с пустыми листами Он отворял по утрам,
Мною повелевая согласно безумным листам.
Плакали бывшие дети, верить Вселенной устав,
И сложное ложное слово мои изрекали уста...
- А он обретал Бессмертие, меня узнавать перестав.
Там бы вот и остаться, себя на Него обменяв,
Но вреден север для меня.