В литературной практике есть произведения, которые не могут оставить равнодушным никого. Даже, если кто-то очень сильно этого захочет. Почему так бывает? Точно ответа так никто и не дал до сих пор.
"Ветер из прошлого" - одно из таких произведений.
Но, если даже отыщутся такие лентяи, то уверяю вас, что изыскав полчаса и прослушав радиоспектакль, занимаясь своими делами, вы ничего не потеряете. Даже наоборот...
https://www.youtube.com/watch?v=VQZSmEGTLZw&t=1088s
Мишель сидел в кресле фойе аэровокзала возле самого окна и грустно смотрел на расползающиеся рисунки капель, оседавших на стекле от надоедливого моросящего дождя. Несмотря на бесчисленное количество людей, сновавших тут и там, было одиноко и неуютно. Может быть оттого, что рейс задерживался еще как минимум на 2 часа? А может потому, что он еще не придумал, что будет говорить Лене, когда встретит ее. Букет, купленный еще утром, успел основательно подвянуть и теперь представлял жалкое зрелище. Естественно, что ни о каком его вручении не могло быть и речи. Но Мишеля сейчас волновало не это. Бог с ним, однако, с букетом-то. Мишеля мучил вопрос: что он скажет Лене? Лена, жена его, должна была прилететь сегодня из Гамбурга, где она была почти месяц в служебной командировке славистов по линии ЮНЕСКО. Вообще-то, Лена - человек удивительно тонкой душевной организации и если не понять, то, как минимум, выслушать Мишеля должна. Во всяком случае, Мишель на это имеет право.
Из громкоговорителя снова послышался мягкий чарующий голосок дежурной, в очередной раз принесшей никому ненужные извинения за задержки рейсов. Удивительно, но на Мишеля это действовало успокаивающе. Похоже, что во всем Шереметьево только его сейчас радует, что рейс: Гамбург-Москва задерживается на неопределенное время. Соответственно, разговор, которого Мишель не то, чтобы боялся, но пока точно не знал, как и когда его начать, откладывался.
Действительно, как же начать разговор? Мишель представил, как он будет объяснять Лене о сложившейся ситуации. Вот Лена сходит по трапу, вот Мишель машет ей букетом… Букетом? Ну, не букетом, рукой. Лена проходит контроль и попадает в объятия Мишеля. Нежные поцелуи. Приветствия, типа: «- Ленка, ты не представляешь, как я соскучился по тебе. Просто жуть!» Или: «- Здравствуй, мой косолапый Мишка! Наконец-то, я попала в твои нежные лапы…». Мишель представил, как Лена с нежностью говорит эти слова, и улыбнулся. М-да… Ну, а дальше? Что ж, так сходу и рубить известие? И Мишель опять представил, как, смущаясь и путаясь, начнет рассказывать Лене о странном письме, полученном вчера. Лена внимательно слушает его. О, как она умеет слушать! Не мигающим взглядом смотрит на Мишеля. А Мишель еще больше начинает сбиваться с мысли. В общем, смысл случившегося, Мишель объяснить не сумеет. Лена расстроится…
Нет, такой вариант не годится. Может быть дома? Они приедут домой. Лена сразу начнет распаковывать чемоданы. Доставать сувениры. Спрашивать про маму Мишеля. Наверняка, достанет и ей подарки. Попутно будет рассказывать о Гамбурге, о немцах и прочих французах. Потом Лена пойдет в душ и… выйдет оттуда, как всегда, в стрингах. А Мишель не сможет устоять против Ленкиной убийственной красоты и очаровательности. А дальше? Дальше они до утра будут вместе, не расставаясь ни на минуту. И что? После всего ошарашить Ленку известием: «- А знаешь, Лена, у меня, оказывается, есть дочь…» Лицо Ленки бледнеет, делается строгим. Во взгляде появляется недоумение и обида… Что будет дальше, догадаться не трудно.
А может быть, вообще не говорить ни о чем? Ну, не знает ничего и незачем ей знать. Нет, это ерунда, какая-то. Во-первых, вопрос слишком серьезный. Даже очень. Требуется какое-то решение. Причем, безотлагательное. А во-вторых, Ленка все равно догадается. По взгляду, по поведению Мишеля догадается, что случилось что-то. От нее ничего не скроешь. Да и не привык Мишель обманывать Лену. У них так заведено, всегда говорить друг другу только правду. Какая б она ни была.
Чем больше Мишель думал над тем, что говорить Лене, тем меньше понимал, что же вообще говорят в таких случаях. Эх, был бы сейчас рядом Олег, друган, с которым прошли огни и воды. Наверняка бы подсказал выход из ситуации. Но его сейчас нет в Москве. Тоже в командировке. И тоже за границей, будь она не ладна. И будет только осенью.
«А что, если Лена вообще сегодня не прилетит?» - неожиданно сверкнуло в голове у Мишеля. Соблазнительная идея. Хотя зачем это? Ну, по крайней мере, появился бы нужный таймаут, чтобы собраться мыслями.
Мишель заворочался в кресле, затем медленно поднялся, мельком просканировал огромный зал ожидания и полез за сигаретой в задний карман джинсов. На лице отобразилась кислая мина. Взгляд неожиданно выхватил из озираемого пространства дурацкую табличку, с не менее дурацкой надписью: No smoking! Перевода не требовалось. Выходило, чтобы выкурить одну сигарету, нужно было тащиться через весь огромный зал. Да и в пачке осталась последняя. Через секунду смятая сигарета полетела под кресло. Мишель устало плюхнулся в еще теплое сиденье и съежился. Хотелось забыться и ни о чем не думать.
Вчера Мишель вернулся домой поздно. Припарковав машину, включив сигнализацию, Мишель устало побрел к подъезду. День сегодня был очень напряженный. Захотелось поскорей принять душ, выпить чашку некрепкого кофе, забраться в постель и забыться сладким сном. Завтра нужно быть в форме. Лена прилетает. Господи, как долго ее не было. Почти месяц.
Проходя мимо почтовых ящиков, Мишель заметил через отверстия в дверце, что он не пустой. Обычно, всю корреспонденцию Мишель получал через электронную почту, даже счета об оплате за квартиру, свет и телефон. Что бы это значило? Мишель порылся в карманах и достал связку ключей. На счастье ключ от почтового ящика висел вместе со всеми ключами. Маленький такой, неприметный. Мишель, не спеша, открыл ящик и достал продолговатый конверт. Адресат ему был не знаком. Письмо пришло из далекого Екатеринбурга. С полминуты решал, когда распечатать конверт сейчас или оставить на потом? А может его вообще не распечатывать? Мало ли кто там кому пишет. Но что-то заставило Мишеля надорвать конверт и вытащить вдвое сложенный листок. Почерк был мелкий, но ровный. И самое главное, без грамматических ошибок. Письмо было от женщины. И, по - сути, пожилой. Наверное, учительница, решил, было, Мишель.
Некая Маргарита Степановна писала:
«Здравствуйте, Михаил Евгеньевич.
Пишет Вам Маргарита Степановна Селезнева из Екатеринбурга. Я соседка Маши Кругловой. Вы должны знать и помнить Машу. Год назад Маша серьезно заболела. А пять месяцев назад ее не стало. У Маши осталась дочка, Леночка. Когда Маша болела, то за ней ухаживала ее мама и я, соседка. Она часто рассказывала про Вас. Как Вы гуляли вместе по Москве. Как ели мороженое. Как потом она уехала домой в Екатеринбург. Потом у нее родилась дочка. Я видела Ваше фото. Леночка – вылитая Вы, Михаил Евгеньевич. Маша, видимо, чувствовала и просила, если что-то случится, найти Вас и рассказать про Леночку. У Леночки, кроме ее бабушки, пенсионерки, и Вас, нет теперь никого. Бабушка Леночки сейчас тоже в больнице, а Леночка живет у меня. Может быть, Вы, Михаил Евгеньевич, приехали бы сюда и решили, что дальше делать? Посему как я тоже часто болею. И пенсия маленькая. А Леночке в этом году в школу идти надо. Если же не сможете приехать, то напишите. Тогда придется Леночку отдавать в детский дом. Извините за сумбурное письмо, но уж такое получилось…» Далее следовал адрес. Мишель еще раз осмотрел конверт и обнаружил в нем еще две фотографии. Одну, где он с Машей запечатлен на фоне Кремля. Другую детскую. С нее на Мишеля в упор смотрела маленькая девчушка с большим голубым бантом и с детскими наивными глазами.
От прочитанного у Мишеля помутилось в голове, он присел на ступеньку лестничного марша и от волнения зачем-то начал шарить у себя по карманам. Боже мой! Маша… Бедная Маша… Как давно это было… А почему давно? Восемь лет почти. Не так уж и много. Да еще Леночка. Дела… Мысли вихрем носились в голове у Мишеля. Он тяжело вздохнул, поднялся и не пошел к лифту, а медленно зашагал на седьмой этаж по лестнице. Останавливаясь на площадках, Мишель пытался спокойно осмыслить полученное известие. Но все путалось. Кто бы мог подумать? На земле, оказывается, есть еще один самый близкий человек Мишелю. Главное, Мишель ни минуты не сомневался, что Леночка - его дочь. Да и какие уж тут могут быть сомнения? Стоит только на фото взглянуть, все сразу ясно становится.
Но откуда же появилась эта Маша, скромная, симпатичная девчонка? Мишель пытался припомнить подробности. Ну да, конечно! С Машей его познакомила Лида, сестра Мишеля, троюродная. Помнится, Мишель как раз в то время поссорился с Леной. Ссора была, как казалось Мишелю, из-за пустяка. Но Лена проявила характер. Слово за слово, произошла размолвка. И очень серьезная. А тут Лидка вмешалась. К ней как раз и приехала Маша, ее подруга из Екатеринбурга. Лида с ней вместе училась в Суриковской академии, обе были художниками. Лида позвонила Мишелю и сообщила, что они с Машей хотели бы немного развлечься. А поскольку Лидин муж, архитектор, был в отъезде, то выбор развлекать девушек пал на Мишеля. Но причина удивительной «заботы» Лиды был скорее в ином. Она терпеть не могла Лену. Считала ее воображалой и натурой, слишком большого о себе мнения. И кроме всего, видите ли, Лида не могла спокойно смотреть, как страдает Мишель. Вот и старается. Лучше б за мужем смотрела. Но делать было нечего. Да и с Лидкой спорить бесполезно. Раз, что-либо задумала, обязательно сделает. Все печенки проест, а сделает. В общем, договорились встретиться в ресторанчике, что на Ленинском.
А что же было потом? Мишель почему-то плохо помнил, как они проводили время с Машей. Про мороженое, о котором указывалось в письме, помнил. Они с Машей гуляли по Москве. Вдруг неожиданно грянул гром и полил сильный дождь. Чтобы укрыться, заскочили в ближайшее кафе «Мороженое». Но все равно промокли. Маша тогда весело смеялась и говорила, что может съесть десяток порций эскимо. Поскольку, дескать, простуды не миновать. Какая теперь разница от чего? А Мишель возьми и закажи. Потом выяснилось, что у Мишеля не оказалось денег. И у Маши тоже. Ну и решили они дать деру из кафе. Под дождем. Делать нечего: поехали к Мишелю домой, сушиться. А потом была ночь. Их ночь.
Но через два дня неожиданно позвонила Лена. Лена просила Мишеля простить ее за нелепую обиду и предлагала встретиться. Больше Машу Мишель не видел…
***
- Уважаемые пассажиры! Рейс № 134 Париж – Москва задерживается из-за метеоусловий. Примите наши искренние извинения… - опять послышался голос дежурной в громкоговорителе. Мишель слегка вздрогнул и очнулся. Неужели он заснул? Очень хотелось курить. Но тут же вспомнилось, что последняя сигарета валяется под креслом. Оставалось только одно, сидеть тихо и ждать, когда же метеоусловия позволят прилететь самолету.
Опять загрустилось. И как назло, не перестающий дождик усилил свою моросящую дробь по стеклу. Хотелось сидеть в этом кресле, вспоминать и вспоминать. Думать о вещах банальных, о смысле жизни, например. В чем он, этот смысл? Мишель где-то прочел, что жизненный смысл, во всяком случае, для мужчины, состоит в том, чтобы в один прекрасный день закончить свои дни в собственной постели, в окружении наследников: детей, внуков, а если повезет, то и правнуков. Действительно, банально. Но зато верно, черт возьми, сказано. Вот у них с Леной детей нет. Хотя живут они уже более семи лет. Сначала все оттягивали это событие. Нужно было, чтобы Ленка закончила учебу в Международной Академии. Да и Мишелю до защиты диссертации оставалось полтора года. До детей ли тут? А через два года Лена неожиданно заболела. Случилось это на Онеге. Лена и Мишель вместе с друзьями спускались на байдарках по онежским крутым перекатам. И вот, когда Лена с подругой переправлялись через очередной порог, байдарка неожиданно перевернулась, и девчонки оказались в ледяной воде. Мишель и его друг, Олег, стояли на берегу и видели, как все это произошло. Нужно было бросать трос, а его, как назло, не оказалось под руками. Не раздумывая, ребята, один за другим, попрыгали в воду. И вовремя! Еще бы несколько минут и девчонок отнесло бы на стремнину. И не известно, как бы все это обернулось. Мишель, подхватив Лену, а Олег, соответственно, подругу, вытащили их на берег. Но пребывание в холодной воде сделало свое дело: Лена схватила сильнейшее воспаление легких. Целый месяц врачи боролись за здоровье Лены. Еще два месяца ушло на реабилитацию. Но приговор врачей был суровый: Лена никогда не сможет иметь ребенка. Очень сильно переживала Лена. Но еще больше переживал Мишель. Он винил только себя: сядь он тогда вместе с Леной в байдару, – ничего бы не произошло.
По началу Лена даже помышляла о разводе. Мол, зачем тебе, Мишель, бесплодная баба? Так и говорила. На некоторое время молодые люди даже расстались. Но уже тогда Мишелю стало ясно, что Лену он очень любит. В общем, погоревали, но остались вместе. Иногда утром Мишель обнаруживал, что подушка Лены влажная. Мишель понимал, в чем дело. Но ни о чем никогда не спрашивал. А Лена в эти дни ходила хмурая…
Так прошел еще год. Жизнь постепенно брала свое. Мишель и Лена стали больше заниматься спортом, увлекаться различными древними философиями, путешествовать. По протекции дальнего родственника Мишеля, работавшего в МИДе, Лену приняли на работу в крупную международную компанию при ЮНЕСКО. Лена была довольна. Но все же переживала, что никогда не сможет стать матерью, особенно, когда по телевизору шли передачи о детях. В таких случаях Лена уходила в другую комнату и плакала…
Иногда вьюжными зимними вечерами Мишель устраивал для Лены специальный домашний ужин в стиле рококо, как он их называл. Мишель нарочно приходил домой пораньше. Готовил специальные блюда из крабов и рыбы, замысловатые салаты. Непременно на стол ставил бутылку хорошего немецкого вина из Южной Саксонии. Зажигал свечи. Ни единой лампочки не включал. Тихая камерная музыка сопровождала ожидание своей ненаглядной. Лена не заставляла себя долго ждать. Раздавался короткий звонок и Мишель, как верный паж своей принцессы шел открывать дверь. Лена всегда принимала такую игру. Да, по - правде говоря, она и сама очень любила, когда Мишель устраивал для нее такие «балы».
- Рад видеть, Вас, моя очаровательная принцесса, - покорно и нежно говорил Мишель.
- Рада и я видеть тебя, мой дорогой паж, - подхватывала Лена.
- Ваш тронный зал готов к приему гостей и началу бала, – щелкнув каблуками и лихо кивая головой, чеканил Мишель, а Лена с легким реверансом подавала руку.
Затем Мишель провожал Лену в столовую, усаживал ее на почетное место, а сам оставался прислуживать. Лена, попробовав какое-нибудь блюдо, царственным жестом предлагала Мишелю сесть возле себя и налить в бокалы игристого вина. Вечер продолжался бесконечно долго…
А летом Мишель и Лена ездили отдыхать на курорты в Черногорию или в Карпаты. Все шло так, как должно было идти. И вот вчера пришло письмо.
Мишель вспомнил, как, придя домой, позвонил Лиде и рассказал о Маше и Леночке.
Лида долго плакала, всхлипывая в трубку, причитая: - Ой, Маша, Маша…
- А когда ты видела ее в последний раз? – спросил Мишель сквозь раздражающее Лидкино ревение. Оказалось, что и Лида ничего не знала о Маше и ее дочке. Подруга называется. К тому же Маша, уехав из Москвы, прекратила всякие общения с Лидой. Да Лида особо и не переживала. Уехала и уехала. Вскоре у Лидки родилась двойня, а еще через два года - сын. В общем, не до подруг было. Тем не менее, Лида предложила Мишелю, поехать вместе в Екатеринбург. Но Мишель ответил, что пока ничего не решил и положил трубку…
…Суета зала ожидания вновь вернула Мишеля из воспоминаний. Неожиданно Мишель почувствовал, что кто-то очень грубо уселся рядом с ним на свободное место. Мишель обернулся и увидел худощавого парня, лет двадцати пяти, нахально развалившегося в кресле. И, кажется, тот был навеселе.
- Здорово, братан! – развязно бросил тип.
Мишель не удосужил нахала ответом и отвернулся.
- Слушай, братка, - полупьяным, но уже подобревшим голосом спросил тип, - у тебя прикурить есть?
- Здесь не курят. – коротко ответил Мишель, а про себя подумал: «И чего ему нужно от меня? Мало мест, что ли, свободных? Придется уходить, видимо, мне. А так уютно я сидел здесь и еще бы просидел».
- Ты не злись, братка. Понимаешь, - тип явно настраивался на откровение, что не входило в планы Мишеля, - беда у меня… Незнакомец порылся у себя по карманам, достал пачку «Мальборо», закурил. «А говорил, что огня нет», - подумал Мишель. «А с другой стороны, может и действительно у человека несчастье и ему необходимо выговориться?» - продолжал рассуждать Мишель.
- А что случилось? - нехотя спросил Мишель и взял предложенную незнакомцем сигарету. Тоже закурил.
- Понимаешь… Улетела она. Сказала, все кончено. Села в самолет и улетела. Я даже не успел ей ничего сказать. А еще сказала, что я – «Соловей - разбойник», – и парень, как показалось Мишелю, всхлипнул.
- Ну, не расстраивайся. Она вернется. Женщине иногда нужно побыть одной, – попытался успокоить незнакомца Мишель. Хотя разговаривать не было никакого желания.
- Ты думаешь? – с надеждой спросил его новый сосед. – Ну, конечно, вернется, - успокоил сам себя «Соловей - разбойник».
- Ты, вот что, парень, - решительно заявил Мишель, чтобы не ввязываться в ненужную беседу, - Ты сейчас езжай домой, отдохни, а потом… потом позвони ей. А лучше всего, купи билет и лети вслед за ней. Я уверен, она оценит твой поступок и простит.
Парень внимательно посмотрел на Мишеля. Потом о чем-то подумал и, резко встав с кресла, при этом пошатнулся так, что Мишелю пришлось его поддерживать, схватил того за руку и крепко пожал ее.
- Спасибо, братан. Я так и сделаю, - и неуверенной походкой направился в сторону выхода.
Мишель посмотрел ему вслед, чему-то ухмыльнулся и опять уставился в унылое окно. Неожиданный сосед немного развеселил его. «Надо же, «Соловей - разбойник», - с усмешкой подумал Мишель. – «Чего только не придумают эти женщины. А как его называет Лена? Мой косолапый медведь. М-да… Косолапый. Вроде бы и не ласково. А у Лены получается красиво».
Помнится про «Соловья-разбойника» есть удивительная история. Мишель услышал ее, когда вместе с Леной был во Пскове, у тамошнего любителя старины, археолога, профессора Нечаева. Удивительная личность этот Нечаев. Лена, будучи еще студенткой, познакомилась с ним на одной из конференций по древнему русскому фольклору в Новгороде. Нечаев делал тогда доклад, который так и назывался: «Загадка Змея - Горыныча». Доклад был очень интересный. Нечаев смело утверждал, что «змей - горыныч» о трех головах в русских сказках и былинах, результат сложной гибридной конструкции, дошедшей до нас из санскритских легенд и поздних сарматских преданий о народах, живших на Кавказе, в границах нынешнего Азербайджана. В качестве примера Нечаев приводил древний символ, ставший в последствии гербом Баку: три горящих факела. Оппонировала Нечаеву Лена. Она утверждала, что легенда о «змее» пришла к нам с Дальнего Востока. А многоглавость змея – это результат наложения византийских преданий. Дескать, недаром у них и орел двуглавый. После доклада профессор Нечаев подошел к Лене и поблагодарил за конструктивное критическое выступление. Хотя ни сколько не согласился с Лениными доводами. Наоборот, на будущее лето пригласил Лену в гости к себе в Псков, чтобы глубже познакомить с удивительными персонажами древнего русского фольклора.
Кажется, это было в июле, Лена и Мишель отправились к Нечаеву. Профессор принял их радушно. И за чаем рассказывал интересные истории: о Царь – рыбе (пушкинской «золотой рыбке»), о Коньке-горбунке, о трех Богатырях, о Соловье – разбойнике. Мишель слушал эти истории с большим интересом. Особенно ему запала версия о Соловье… Вкратце, это звучало так. Тотемы для Древней Руси, было дело обычным. В Восточной и Центральной Руси в основном преобладал тотем птиц: Соловьевы, Орловы, Воробьевы. А для Западной тотемы зверей – Кабановы, Медведевы, Зайцевы.
Соловей, Славий… От него происходит Слава - Славить - т.е. восхищаться. Многие русские князья в своих именах имели составляющее «слав». Поэтому Нечаев утверждал, что Соловей-разбойник, вполне мог быть лицом реальным, да к тому же княжеского рода. В известной былине Илья Муромец зачем-то вызывается князем Владимиром в Киев. И поход его организован был через Черниговские земли. Там он и захватил Соловья – разбойника. Может быть, Илья даже имел конкретное задание от Великого князя. Если вспомнить, что в русском языке слово «свистеть» обозначает «говорить - обманывать», то Соловей – разбойник не просто свистел, а речь говорил и, скорее всего, проповедовал. Но тогда выходит, утверждал Нечаев, что он не просто разбойник, а представитель религиозного учения, может быть, одного из языческих верований, на смену которым шло христианство. «Помните, в былине, - рассказывал Нечаев, - когда в Киеве Илья Муромец вынул Соловья –разбойника из мешка, всем было приказано заткнуть уши, иначе – погибнут? Но сам Владимир-князь и его приближенные ушей не затыкают.» Как указывалось в былине, все, слышавшие свист повалились наземь. Но не Владимир. А это означало, что проповедь Соловья возымела действие, и народ повалился на колени, признавая в нем своего духовного вождя, наставника. Ну, потом князь Красное Солнышко казнил Соловья-разбойника. Зачем же ему конкуренты?
Лена слушала Нечаева и восхищалась его познаниями. А Мишель восхищался Леной.
***
- Граждане встречающие! Произвел посадку самолет рейсом Гамбург – Москва…
Мишель от неожиданности очнулся. Опять погрузился в воспоминания! И заметил активное шевеление людей. На табло появилась соответствующая надпись. Мишель встал, еще раз глянул на совсем опавший букет, вздохнул и двинулся в сторону турникетов.
Лену Мишель заметил еще издалека, когда она только подходила к таможенному контролю, и радостно замахал рукой. Лена тоже его увидела, улыбнулась и кивнула головой. На плече у Лены висела сумка, а в правой руке была зажата выдвижная ручка большого чемодана на роликах.
Наступили томительные минуты ожидания необходимых формальностей. Удивительно, но Мишель сейчас не думал ни о письме, ни о Маше… Он действительно очень соскучился по своей Ленке и терпеливо ждал, когда же, наконец, он сможет обнять жену. Лена вышла из этой сутолоки и направилась в сторону Мишеля. Мишель быстрым шагом, широко расставив руки, также двигался по направлению к Лене. Наконец, они встретились и обнялись. Мишель обнял Лену, затем крепко поцеловал в губы. И только потом мог сказать первые слова:
- Здравствуй, моя ненаглядная!
- Здравствуй, мой дорогой медведь! – очень нежно проговорила Лена. И потом, чуть строго и наиграно, спросила: - Ты соскучился? – хотя можно было и не спрашивать. И так было видно.
- Соскучился? – переспросил Мишель. – Да я тут чуть с тоски не умер! Все! Больше не пускаю тебя одну ни-ку-да. Будешь сидеть дома. Варить щи и ждать мужа. Это будет справедливо.
- Домостроевец! – ласково пропела Лена, прежде, чем Мишель успел ее нежно поцеловать. – А, впрочем, я согласна. Эти командировки так напрягают. Лучше быть простой русской бабой. Все! С завтрашнего дня надеваю длинный сарафан, лапти и учусь варить щи, - почти серьезно заявила Лена.
- Но почему же завтра? – с легкой иронией возразил Мишель. - Можно и сегодня.
- Нет! Сегодня никаких домостроев! Сегодня я еще хочу побыть свободной женщиной. А завтра, так уж и быть, буду тихой, покорной, заботливой женушкой. Идет? – улыбаясь, спросила Лена и, поцеловав Мишеля, протянула ему сумку.
- Идет… - грустно и игриво ответил Мишель.
Он перехватил Ленин чемодан, повесил себе сумку, пропустил Лену вперед и направился вслед за ней к выходу из аэровокзала.
В машине, несмотря на дождик, было относительно тепло. Мишель завел мотор, дал ему немного прогреться и двинулся по автостраде. Когда от вокзала отъехали на значительное расстояние, Мишель почувствовал некоторое волнение внутри себя.
«Когда же стоит начать разговор?» - думал Мишель. «Если я не начну его сейчас, то сегодня уже не начну вовсе. Нужно решаться».
- Ты знаешь, Ленон… - сказал Мишель и осекся. Язык, что деревянный, отказывался повиноваться.
- Что, мышонок? – нежно спросила Лена и тут же заметила перемену в лице мужа. – Что-то случилось? – и внимательно посмотрела на Мишеля.
Мишель кашлянул и неожиданно для себя выдал:
- А… а знаешь, мама связала тебе новый свитер, - и удивился сказанному.
- Да? – удивленно переспросила Лена, но и сама начала немного волноваться. – Что-то, все-таки, произошло, Мишель?
- Да нет. С чего ты взяла? – Мишель пытался сохранить спокойствие, но этим еще больше выдал себя.
- Так, Мишель, не крути. Говори, все как есть. Ведь что-то случилось? Я же вижу, - в голосе Лены появились нотки строгости. Мишель сбросил скорость и, прижавшись к тротуару, остановил машину.
Лена уже с тревогой смотрела на Мишеля и приготовилась услышать самое ужасное. Неужели измена?
- Ну, говори же. Я слушаю, Миша. – Руки Лены начали тихонечко дрожать.
Мишель облокотился на руль и молчал. В салоне повисла тишина. Только было слышно тихое урчание мотора и тяжелое дыхание Мишеля. Так продолжалось около минуты. Все это время Лена терпеливо ждала. Мишель откинулся на кресло и закрыл глаза. Затем достал из внутреннего кармана конверт и молча протянул его Лене. Лена, недоуменно посмотрев на конверт, потом на Мишеля, достала сложенный листок. Пока Лена читала письмо, Мишель ни разу не взглянул в ее сторону. Он смотрел на проезжающие мимо машины и пытался считать их: одна, две, три… десять… Как же долго тянется время! Ему казалось, что время остановилось. Сейчас нужно будет что-то говорить. Там, в зале аэровокзала, он знал - что. А сейчас будто все перевернулось и исчезло.
Лена дочитала страницу до конца. Затем посмотрела на фото, сухо и коротко сказала:
- Едем домой.
Мишель послушно отжал сцепление и взглянул на Лену, ставшую вдруг чужой и недоступной. Молча ехали около часа. Вдруг Лена неожиданно изрекла:
- А ведь это подло. Ты совершил подлость, Михаил. – Лена отвернулась к окну и заплакала.
- Что ты говоришь, Лена? Ты понимаешь, что ты говоришь? – воскликнул Мишель. Других слов он сейчас не мог найти. Потом помолчал и тихо с грустью сказал:
- Я же ничего не знал, Лена. Абсолютно ничего, - и замолчал.
Подъехали к дому. Лена, постоянно утирая глаза платочком, открыла дверь салона, молча вышла, и направилась к подъезду. Потом, пройдя несколько шагов, вдруг остановилась, обернулась и на пределе отчаяния бросила:
- Лучше бы ты не спасал меня там, на Онеге…
Мишель вздрогнул от убийственной фразы, печально смотрел вслед уходящей Лене и, положив руки и голову на руль, закрыл глаза. М-да… Вот и поговорили. Такого поворота Мишель не ожидал. «Может, напрасно я дал ей письмо?» - терзался Мишель,
- «Теперь уже поздно. Рубикон перейден».
Удивительные создания эти женщины. И почему они пытаются понимать все так, как нужно им, а не как есть на самом деле? Кому от этого легче? Им? Навряд ли. Наверняка, Ленка сейчас плачет, сидя на диване. А ведь иногда достаточно только чуть-чуть проявить желание к пониманию и многие бы проблемы просто исчезли! Размышляя, Мишель не сразу почувствовал, как кто-то постучал в боковое стекло автомобиля:
- Вам плохо, молодой человек? – услышал Мишель через стекло женский голос.
- Что? – не понял Мишель, оторвался от руля и посмотрел на спрашивавшую пожилую женщину. – Мне? Нет!.. Мне очень хорошо!.. - ответил резко и повернул ключ зажигания. Мотор послушно завелся, и машина тронулась. Вскоре, опускающийся сумрак, поглотивший уже половину внутреннего московского дворика, растворил отъехавший автомобиль.
И никто не видел, как в окне седьмого этажа, прислонившись лбом к стеклу, горько рыдала женщина. Ее красивые распущенные волосы соломенного цвета, наполовину закрывавшие заплаканное лицо, вздрагивали вместе с их хозяйкой. Плач, Лена. Это слезы обиды. Пусть она выходит вместе с горькими слезами…