Обезьяна, мой далёкий предок!
Любимый, глупый, неразумный,
Зачем ты братьев предал?
К чему весь этот странный юмор?
К чему такая злая шутка?
Ты думаешь, на стройной пальме,
В зелёных джунглях, что ли, хуже,
Чем в клетке, в пресном зоопарке?
Помилуй! Так, любимый, канем
К лету! Там легко, не так ли?
Ты взял кокос, сломал о камень —
Вот тебе, собрат, зарплата.
А тут совсем иначе, глупый!
Родись красивым, будь понятен
И ешь невкуснейшие крупы —
Всё ради той же злой зарплаты.
А ты к тому же, неразумный,
Обязан в клетке лезть на прутья,
Чтоб детвора прошлась по скулам
Зимой, а им так лень тянуться.
Зачем? А чтоб какой-то взрослый
Дал какой-нибудь брусники...
А знаешь, люди вроде с мозгом,
Но в суть вещей так и не вникли.
У человека есть рулетка,
Танспортир, линейка.
К тому же дюймы, дециметры,
Вдовесок, килограмм и центнер.
Но ими, знаешь, не измерить
Глубину того же сердца.
Никто не знает, где же берег,
Где же дно и где же — дверца...
Откроет кто-то нежный дверцу
И слёзный прудик испарится.
Иль выбьет кто-то грубый дверцу —
Прорвёт сосуды, прям до рытвин.
А впрочем, хватит отступлений.
Одно за жизнь мне стало ясно:
Чем больше в разум веришь,
Тем больше в грусти вязнешь...
Любимый, глупый, неразумный,
Ты понял, в чём твоя проблема?
Лишь в том одном, что стал разумным —
Ведь так ты племя предал.
Ещё, при всём, при том, при этом,
Предатель, о себе узнал лишь кукиш.
Зачем любовь? А боль? А дети?
Что в сердце? Хах, зачем глупцам науки?
Ты о себе любимом не научишь.
А впрочем, что я распинаюсь?
Тебя сейчас от голодухи скрючит,
Прости, но я сегодня без банана.
Не понимая, ты играешь дальше.
Притнулся к прутьям даже.