Все от дверей смотрели мрачно на него
Сквозь тонкий иней, почти в отдельных звёздах,
Что собирается на стекле в пустых комнатах.
Что удерживало его глаза от того, чтобы вернуть взгляд?
Была ли лампа наклонена рядом с ними в его руке.
Что мешало ему вспомнить, что это было?
То, что привело его в эту скрипучую комнату, было возрастом.
Он стоял в растерянности, окруженный бочками.
И перепугав подвал под собой
Топая туда, он снова напугал его
Топая прочь;-и напугал наружную ночь,
У которого есть свои звуки, знакомые, как рёв
Деревья и треск ветвей, обычные вещи,
Но ничто так не напоминает битьё по ящику.
Светом он не был ни для кого, кроме самого себя
Где сейчас он сидел, озабоченный сам зная чем,
Тихий огонёк, а потом даже не это.
Он отправился на Луну, такой же, как она,
Так поздно-вставая, к разбитой Луне
Во всяком случае лучше, чем Солнце -
За такое обвинение ему снег на крышу сыплется,
Свои сосульки вдоль стены держать;
И уснул.
Бревно которое сдвинулось с толчком
Оказавшись в печке, потревожили его, и он пошевелился,
И облегчил своё тяжёлое дыхание, но всё ещё спал.
Один старик-один человек-не может заполнить целый дом,
На ферму, в сельскую местность или, если сможет,
Так он делает это зимней ночью.