Я превратился в груду разных строчек,
Чтобы будить касаньем легким губ.
Томленье чтобы было как воочью,
Чтоб впопыхах, как будто очень груб.
И снова ритм ловить в изнеможенье,
Чтоб красота и ум в одно слились,
И чтоб пошла движуха и движенье
Как журавля толкнуло в небо жизнь.
Но что потом, ведь ветрены чтецы все,
Сначала вспыхнут, пламенем в лице,
Перелистнут, дивясь живой красе...
Не станут вспоминать о мудреце.
И будут спорить позже покольенья,
Кого цититируют, когда написан стих.
Зачем нужны все эти шебуршенья?
Я лучше стану прозой. На двоих.