Ужель остались только ночи
Глухих морозных январей
Да свет застывших многоточий
Обледенелых фонарей?
Во тьме всё дальнее сокрыто,
Не ведом слог, не виден путь,
Что раньше было – не забыто
И не даёт никак уснуть.
Но строгий мрак душе угоден,
И в этом лишь его ответ,
Когда придёт велик, свободен
Всё проясняющий рассвет.