Вот если моря нет, то есть река.
К ней тянешься душой, любовью, взглядом,
и понимаешь – так немного надо –
лишь небо, поцелуи ветерка.
Ещё всегда нужна твоя рука,
чтоб удержать рискнувшую поплавать
и в небо с птичьею шмыгнуть оравой.
Мечтам все уговоры – не указ.
А чайки каждый день летят в закат,
наивно провожают свет и солнце.
И каждый день опять к восходу рвётся
их клин упрямый и моя строка.
Сучишь лучи на старом веретёнце,
чтобы весенний луг из них соткать.
*
А дальше будет март, и птицы
вернутся, чтобы гнёзда вить,
и невозможно не влюбиться,
и невозможно не любить.
А дальше талою водою
тоску размоет, унесёт.
И сердце – снова молодое.
И расцветающее всё.
*
Воздух так прозрачен – не потрогать,
а, порою, и не разглядеть,
покрывало для всего земного
обернуло жизнь, любовь и смерть.
За него пытаешься держаться,
были б крылья – было бы легко.
То снега... порой, дожди... и жажда.
Синева и звёзды высоко.
Подставляешь тёплые ладони
подо всё, что сыплется и льёт.
Веришь – мир удержишь, не уронишь,
пьёшь полёт-падение взахлёб.
*
Светишь на проталинку и цветёт –
небо повторяешь цветочком каждым –
ручеёк из снега почти утёк –
слушай! – сон расскажет.
Обнимаешь каждый смешной росток –
льнёшь к теплу и свету.
Губы лепестков. Не молчанье строк.
Счастье быть согретым!