а зашивать словами раны, увы, не каждому дано.
какие чёрные бураны, какое мутное кино.
приветы, снятые с эфира, и мусор, выведенный в арт.
открыты городу и миру вой ветра, пыль вороньих карт.
и вороное откровенье садится ночью на балкон,
сомнамбулическое пенье кричит о тех, кто вышел вон
в деревню, к татям, в глушь, в урарту. а ты давно невыездной
за грань эпического завтра, что выдумал молчальник ной.
но шелест полуночных перьев, но блеск чернёного зрачка,
но странных терр далёкий берег, но офелийская река.
и слова нитка потайная дрожит и тянется в зенит,
где кто-то раны зашивает и говорит, и говорит.