I
Расцвели на стене, как в любимой когда-то книге,
Как в любимой сегодня книге, — и по-прежнему и всегда, —
Твои слезы волной поцелуя, что ни роза — то мне беда.
"Орхидеи тугие кудри, одуванчика золотые брызги..."
Но цветут как в любимой книге, на любимой теперь стене.
В лепестках от твоей заботы мне б запутаться и уснуть
(На свету фонарей дорожных лепестки блестят словно ртуть).
Засыпай, говоришь, засыпай... но становится все душней.
А пока я сплю, кроме роз и любимой книги, все — выжги.
В них защита, тепло, покой — моя призрачная страна...
Люби меня, полюби меня.
"Орхидеи тугие кудри, одуванчика золотые брызги..."
Я утратила
навсегда.
Беда?
II
Тишина ложится на помятую мной подушку,
И танцуют тени неоправданный реверданс.
Где мы, кто мы... сколько длился последний транс?
Я ложусь к тишине, так мягко: "Расскажи мне шутку?"
Тишина говорит со мной...
"Орхидеи тугие кудри, одуванчика золотые брызги —
Это было когда-то рядом в почти незнакомой книге.
И касания глаз с губами растекались по нам волной.
Сколько стуков дало нам время до последнего "Я не твой?"
Шаг друг к друг как шаг от входа, чтобы к выходу...
Ах, забудь. Это было так рано, что не выгадать да не выстрадать.
Почему самурай не пришёл на последний бой?"
...только с губ ее — тишина. Говори со мной, я одна.
Не уметь говорить — колыбельную спеть руками.
Тени с окон ложатся в ноги, на "Норвежский лес" Мураками.
Тишина, моя, тишина... я до нерва обнажена.
У цветов есть своя примета, что от скорых — плодов не ждать,
Что ж, я — жнец по плодам незримым, красоту сорву или символ,
А кто рядом был, оправдает мои мотивы.
"В этом мире есть свой порядок, так давай его соблюдать".
20 октября, 2020 г.