Смысл жизни заключен всегда в делах,
В свершениях отважных для эпохи,
Без этого, наверное, никак,
Не происходит что-то в суматохе.
Дела важны, но с ними суета,
А после скрип от колеса Сансары
И выбор прост — опора у моста,
Ничем не лучше тюфяка на нарах.
А может стать поземкой у зимы,
Дымком, воспоминанием греховным
И мездрою житейской кутерьмы,
Скребком из тьмы соскобленной, холодной.
Бессмертием наказывать нельзя,
Блошиным зудом для земных безногих,
Я представляю путь до карася —
Червей, глистов, планктона к осьминогу.
Мучение с кошмаром вообще,
Чтоб в шапке Мономаха сесть в палатах
И править населению в ущерб,
Смывать водой кровавые стигматы.
Паскудность — это сладость райских птиц,
Порхающих в решетчатой передней,
И в сладком аромате медуниц
Им дела нет до философских бредней.
Я с факелом не вижу, где я, где,
А годы жизни — кислород сожжённый,
За шторой, за кулисой в духоте,
В надежде за спасительным озоном.
Мой выход не сейчас наверняка,
Он с синяками после неизбежный,
Разминка перед жизнью лишь пока,
Их с болью получать во тьме кромешной.