(В отличие от Венка сонетов в Колье сонетов (с) каждый сонет начинается с очередной строки Магистрала, а заканчивается произвольно, как детали колье крепятся к основанию только одним краем. И есть Застёжка :)
Магистрал
Не люди разделяют нас, но власть...
Надежда ты на участи измену!
Мне матерью не звать морскую пену,
Как эдельвейс сорвать, но не упасть?
Как ты людьми безбрежно вознесён!
Как быть с тобою мудро откровенной?
Трепещет лев пред римскою ареной,
Хоть сознаёт своё величье он.
Мой гордый мир печалью занесён...
Как убедить тебя предаться плену
Его листвы, его журчащих крон,
Ночных шутих, задумчивых мадонн,
И, разглядеть сумев во тьме колонн,
Войти, и не искать ему замену?
1
Не люди разделяют нас, но власть,
Тщеславно завоёванная нами,
Так искренно, добра поднявши знамя,
Весь мир спасти лелеющими страсть...
Как вдруг - тот миг не замечаем сами! -
Желающими в прах пред нами пасть
Поднесена отравленная "сласть" -
Пинать ниц распростёршихся ногами...
А близкие? - они уже в аду,
Когда себя возносят не по чину!
И нас, горящих в каторжном бреду,
Они уж ненавидят вполовину...
Имущий власть не сбросит с глаз оков,
Его бежит бесценная Любовь.
2
Надежда, ты на участи измену
Отыскиваешь шансы день и ночь!
Без отдыха нам силишься помочь,
Героев новых выводя на сцену,
И урожай рукоплесканий снять
Меж горечей провалов и просчётов
Ты помогаешь. И в твоих заботах,
Как в пеленах, спокойны дети, Мать!
Заботливого взгляда не отнять
Дай Бог тебе от нас! и дай нам Боже,
Потери и сомнения итожа,
Как матери, тебя не забывать!
Пока ты с нами, не оставят силы
Сердца людей от яслей до могилы.
3
Мне матерью не звать морскую пену,
Характер мой не ангельским под стать...
За что же мне струится благодать
Твоей любви? за что же мне, презренной,
Твои глаза? зачем они слепы?
Им видятся покров и очертанье,
Искусно драпированные ткани,
Скрывающие скудость наготы...
За что мне ты?! Не за мою ль суровость,
Мечтания, насмешливую робость,
Ту, что внутри, которой не видать,
Что может жить так красочно и стройно
И может так смиренно восклицать:
"Любимый мой! тебя я недостойна!"
4
Как эдельвейс сорвать, но не упасть?
Зовёшь меня? какая есть, нужна я?
Что бросишь вниз, возможно, это зная,
Подняв испить и почести, и власть?
Сколь мне претит тянуться за ганьбою!
Ненужной, но изведавшей, страдать...
Что делать мне, как совладать с судьбою?
Бежать, ослушаться и бунтовать,
Но унести любовь к тебе с собою,
Любовь, зажжённую твоей рукою,
Там, вдалеке, достойному отдать.
А горными цветами любоваться
Издалека сам Бог велел! не гнаться
По скалам тщет и шеи не ломать.
5
Как ты - людьми безбрежно вознесён! -
Колосс Родосский высился меж волн.
Творец его, поняв тщету творенья,
В пучину с плеч его шагнул в одно мгновенье...
А он остался, нерушим и горд,
Всевластно над пучиною простёрт.
Но вечным как ни мнись его владенье -
Гиганту уготовано паденье.
Мой милый, несказанный идеал,
Каким тебя в мечтаньях рисовала,
Каким тебя бессонно созидала,
Каким ждала возвесть на пьедестал,
Гонителем моим ты первый стал,
Но и тебе не избежать финала.
6
Как быть с тобою мудро откровенной?
Ты - полюс бытия, а я - другой,
Два стана вражеских, а то, что я - с тобой,
Так это твой трофей военный, плен мой.
Как мне с тобой открыто говорить?
Любви дать волю - потревожить Сциллу,
А страсть, срывая разум, множит силу
И страшное возможет натворить.
Любить и быть - не всякому дано,
Благословенье Божие оно.
7
Трепещет лев пред римскою ареной,
Хоть непомерно силы в нём звериной,
Перед людской жестокостью смиренный...
У ног толпы – бушующей стремнины -
Сошлись глаза: его и человечьи,
Перед финалом грозного этапа,
И обняли оранжевые лапы
Кольчугою обтянутые плечи,
Как будто другу в верности клялись...
Толпа взревёт – и кто-то наземь ляжет...
Любовь, и ты не исключенье даже,
Когда у плебса на глазах сошлись...
«Убей её», - толпа тебе прикажет,
Большие пальцы опуская вниз.
(продолжение следует)