…Памяти Рекса – метиса,
дворянина и мушкетера.
Случилось – и стал мир вокруг другой.
Наутро – тишина, как после боя…
Над домом небо жутко-голубое
И облаком – мохнатый наш «ковбой»…
…Таким смертельным ранам – не зажить…
Не потоптать земли пробитым лапам…
Мне легче знать, что призван он служить
в свой новый дом, где будет Псом Крылатым…
…Осталось в миске свежее рагу
с нетронутою сахарною костью.
А в мыслях – бой Смирения со Злостью!
И знаки… и фантомы на снегу…
…Я и не знала, как коварна ночь –
изголодавших псов бродячих стая –
когда ревя, беснуясь, раздирая,
на клочья рвет! – И одному – не-в-мочь!
Мой верный пес, со статью боевой!
(не ровня «пекинесам», да и «...йоркцам»!)
…На снег не кровь лилась, а доблесть горца,
в неравной битве павшего главой!
…Воспоминанья кружат хоровод -
Вплетаются события и звуки:
Приветный лай… нос, тычущийся в руки…
И к лапе притирающийся кот…
…Выносливость… И полу-волчья шерсть…
И интеллект в глазах… Хвост загнут рогом…
И дух особый - сразу за порогом –
Все памятью умётано в стога!
Терзает боль ошибки роковой –
(Вот результат беспечного незнанья!)
мы Жизнь порой ввергаем в испытанья
ее превосходящего врага!
…Пробита брешь в незыблемой стене.
Открылась в безопасности проруха –
Мой «мушкетер» не подает ни звука.
И искренне не радуется мне…
…Как совестно, что не уберегла!
Что допустила эту бессердечность:
Любовь его – «из рукописи Вечность» –
Моя любовь – «из серии «Брала»…
…А в зиму вторглась слёзная капель –
по веткам заскользил вчерашний иней…
Как бесприютно-сиротна теперь
его душа, бездомная отныне!
…Наверно, я не слишком берегла,
не опекала… Принимала Службу…
Ныряла в эту Преданность и Дружбу…
Теперь не стало – и на сердце мгла…
Пусть боль моя не обрастёт корой!
(Что толку в сожаленьях и стенаньях!)
Мой истинный, в роду собак, Герой,
Не покидай, хотя б в воспоминаньях!
***