В открытой книге вижу старую Москву!
Вот Сивцев Вражек, с домом девятнадцать.
Судьба писала здесь ещё одну главу
о жизни милых сердцу домочадцев.
Сюда счастливые Марина и Сергей,
дурачась, веселясь на Святки,
охотно звали старых, дорогих друзей!
Всех принимая, угощали "сладким"!
Здесь привезённый, коктебельский сердолик
искрился, освещая обормотник *
лучами радости и страсти! Так велик –
Марине виделся Сергея облик!
Большим казался подоконник. Из окна, **
горящая, как нити бус огнями,
виднелась первая верста. Была она
чиста, светла, овеяна мечтами…
Однако! Вот пришла пора прощаться с Пра – ***
Марина с мужем уезжают за границу.
Всё происходит так, как будто бы вчера.
Что было – знаю в сердце сохранится!
Страницы книги пролистаю, – Коктебель?
Да, горы и полынь, – я ошибаюсь –
Сицилия – культуры нашей колыбель,
синь неба, Этна и Марина с краю!
Для поэтессы путь открыт был на Парнас,
она влюбилась в Сиракузы так сердечно!
По воле случая здесь лучший день и час
совпали с миром поэтессы – вечным.
Но не написана ещё "Расщелина" была
и не описан образ Эмпедокла…
Бежала девочка немая... Обрела
душа покой. Раздался чей-то оклик.
Я просыпаюсь. Час-другой от сна…
Стучат колёса скорого экспресса…
Испей же, ну, испей до дна
напиток горький – шепчет поэтесса…
1. за множественные шутки и дурачества, которыми сопровождались шумные застолья, их квартиру прозвали "обормотником", а их самих – "обормотами".
2. Из письма Марины Цветаевой Максимилиа;ну Воло;шину "Вечером я ложусь на подоконник и смотрю на огни домов и темные силуэты башен".
3. Пра – Елена Оттобальдовна Волошина.